До сих пор, несмотря на экономическую мощь, ЕС оставался политическим пигмеем. Экономики Евросоюза и США приблизительно равны друг другу. Валовой внутренний продукт США в 1999 году равнялся 9,2 трлн долларов, а ВВП 15 государств Евросоюза был в пределах 8,5 трлн долларов. В том же самом году 16% всего мирового экспорта принадлежало США, а ЕС - 19%.
В течение длительного периода либерализации и глобализации торговли ЕС и США играли роль двух гигантов мирового рынка. Когда они приходили к какому-либо соглашению, остальным странам мира оставалась лишь возможность следовать в фарватере. Поэтому многие европейцы были удивлены тем фактом, что старшие менеджеры General Electric's очень медленно осознают факт наличия другого экономического гиганта, с мнением которого необходимо считаться.
Десять лет прошло с тех пор, как Европейский Союз наделил Европейскую Комиссию полномочиями по проверке процесса слияния больших компаний. Дело закончилось тем, что власти ЕС и США провозгласили право проверки всех сделок, имеющих отношение к их интересам. Что замечательно, у этих двух гигантов пока почти не было разногласий. Ситуация была несколько напряженной четыре года назад, когда компания Boeing покупала компанию McDonnell Douglas. Американские власти воздержались от контроля за сделкой, однако представители Boeing совершили ошибку, не заручившись разрешением европейской стороны до изменения условий сделки, посчитав, что это - дело само собой разумеющееся. (Неужели председатель правления General Electric's не читал в то время газет?) А в прошлом году европейская комиссия одобрила слияние двух европейских промышленных энергетических компаний, Air Liquide и British Oxygen Corp, а американская сторона заблокировала сделку.
Из истории с GE и Honeywell можно извлечь следующий урок - конкурентная политика Европейского Союза становится все более напористой. Причем на мнении Комиссии не сказывается политическое давление со стороны государств-членов ЕС. Mario Monti, член комиссии по делам экономической конкуренции в настоящий момент, не уступает своим предшественникам в непреклонности в отношениях с ЕС и другими правительствами.
Очевидно, что европейской и американской сторонам необходимо поддерживать более близкое сотрудничество по вопросам конкурентной политики и рассматривать в глобальном контексте существующие альтернативные подходы. Американская сторона вызвала недовольство ЕС отказом представить вопрос конкурентной политики на обсуждение на следующем собрании Всемирной Торговой Организации, ссылаясь на тот факт, что международные соглашения в этой области могут нанести урон суверенитету США. Но случаи с General Electric и Air Liquide показывают, что забота о национальном или региональном суверенитете неуместна при решении таких вопросов, так что подобные взгляды можно считать устаревшими.
Если американская сторона выразит свое недовольство по поводу влияния ЕС в вопросах конкурентной политики, она также вероятно будет рассматривать евро - а банкноты и монеты в этой валюте поступят в обращение в январе следующего года - как еще более тревожное проявление растущей экономической силы Европы. В 90-х гг., когда валюта была в стадии подготовки, в Вашингтоне большинство предпочитало думать, что евро на самом деле никогда не станет реальной валютой. А сейчас, когда она уже существует, неуверенный старт - особенно низкий курс по отношению к доллару и топорная денежная политика Европейского центрального банка - убедил многих американцев в том, что евро не следует воспринимать всерьез.
На самом деле следует. В какой-то момент начнется пересмотр экономических основ и принципов, вот тогда новая валюта станет более устойчивой. Европейский центральный банк раньше или позже согласует свои действия (в конце концов, Федеральному резервному банку потребовались десятки лет, чтобы заручиться той властью, которую он имеет сейчас). Международные инвесторы и центральные банки государств будут покупать больше акций и облигаций в выраженном в евро эквиваленте. Соответствующий рынок облигаций уже сейчас оценивается в 6, 7 млрд. евро. Учитывая значимость европейских рынков капитала и масштаб международной торговли, можно с уверенностью предсказывать будущее евро как конкурента доллара и одной из двух основных мировых валют.
Это может ограничить свободу действий американской стороны в определенных случаях. Статус доллара как единственной всеобщей валюты позволил США сделать крупные международные займы в долларах с меньшими процентными ставками, чем обычно выплачиваются в подобных случаях. Присутствие евро повысит затраты США на займы, необходимые для покрытия текущего большого дефицита капитала. Кроме того правительство США уже никогда не будет столь же уверенно за курс государственной валюты. Поэтому представителям государств по разные стороны Атлантики необходимо будет гораздо более эффективное сотрудничество по вопросам не только конкурентной, но и денежной политики.
Евро, разумеется, добавит уверенности европейской стороне. Остается лишь вопрос, насколько быстро это сможет сделать более эффективной и последовательной политику по международным вопросам и безопасности. В 1999 году Хавьер Солана был назначен "полномочным представителем" по вопросам международной политики ЕС. Назначение Солана, опытного оратора и специалиста по переговорам, в некотором роде - ответ на сомнительное заявление Генри Киссинджера, что он никогда не знает, с кем ему нужно говорить, когда речь заходит о переговорах с Европой. Таким образом, наметился некоторый прогресс в развитии международной политики обеих сторон.
Итак, власть ЕС - это власть сидячего образа жизни. На свое окружение ЕС оказывает влияние скорее своим присутствием, чем действиями. Огромный рынок, дотации, ценности, упор на социальную поддержку и солидарность, единая политическая культура делают этот регион привлекательным для неевропейских стран. Эти сильные стороны ЕС может сохранить лишь в условиях королевства с властью скорее нестрогой, чем жесткой. Вряд ли когда-нибудь эта власть отдаст приказ о бомбардировке злостных диктаторов B-2 или крылатыми ракетами.
Тем не менее, ЕС пытается выработать некоторую жесткость правления. В 1998 году британское и французское правительства выступили с предложением создать европейский оборонный орган, чтобы самим справляться с кризисными ситуациями. И несмотря на некоторую обеспокоенность таким решением в начале, администрация Буша всецело поддерживает военные амбиции ЕС.
Придет время, и это вызовет недовольство, как в случае с GE и Honeywell. Но в большинстве своем основные интересы и ценности Европы и Америки совпадают. По глобальным вопросам мы обычно приходим к соглашению.
Америке придется научиться обуздывать европейскую власть, чтобы использовать зарождающуюся силу для решения мировых проблем. Американской стороне теперь придется научиться также советоваться с Европой. И придется признать, что отныне действия в одностороннем порядке без учета мнения Европы не будут лучшим способом продвигать американские интересы и влияние. Эта новая европейская сила сделает мир гораздо менее однополярным, но это хорошие новости для Америки.
