Новый глава «Российского экологического оператора» Илья Гудков рассказал РБК о том, кто ему предложил этот пост, о знакомстве с Ротенбергами, риске банкротства мусорных операторов и стимулировании раздельного сбора мусора.
— Кто вам предложил возглавить компанию «Российский экологический оператор» (РЭО)?
— [Министр природных ресурсов и экологии] Дмитрий Николаевич Кобылкин. Мы познакомились с ним, когда он был губернатором Ямала. Я в тот период в Минтрансе занимался сопровождением проекта строительства железнодорожной ветки «Северный широтный ход»: Салехард — Надым.
— До прихода в РЭО вы работали в Агентстве стратегических инвестиций Санкт-Петербурга, потом в структуре Минтранса. Вы занимались вопросами мусорной реформы или экологии?
— Конкретно вопросами мусорной реформы не занимался. Занимался, в частности, проектами в области обращения с ТКО (твердыми коммунальными отходами) в Санкт-Петербурге по схеме государственно-частного партнерства. Но, конечно, по сложности и масштабу их нельзя назвать соизмеримыми с текущей задачей.
— Для того чтобы быстрее вникнуть в тему, планируете брать себе еще заместителей, советников или сейчас штат РЭО укомплектован?
— Штат укомплектован не полностью. Но по ключевым направлениям сейчас есть на кого опереться. Я, как управленец, беру за основу паспорт федерального проекта [«Комплексная система обращения с твердыми коммунальными отходами»]. Там есть все: подходы, контрольные точки, цифры, к которым нужно прийти. Вместе с тем наш профильный вице-премьер Виктория Абрамченко требует детального погружения, и, отвечая на этот запрос, за полгода рассчитываю разобраться во всех ключевых направлениях деятельности РЭО.
— Вы уже познакомились с крупными российскими участниками рынка — «Ростехом», «Хартией» Игоря Чайки?
— С рядом компаний уже встретился. С «Хартией» пока еще не успел. В планах — встретиться со всеми ключевыми игроками рынка. Я ставлю себе задачу услышать мнение всех сторон.
— На этапе подбора кандидата на пост главы РЭО многие крупные игроки продвигали своих людей. Когда вас назначали, на Telegram-каналах стали писать о вашем близком знакомстве с Аркадием и Игорем Ротенбергами. Знакомы?
— Мне кажется, что слухи будут все равно, в том числе и в Telegram-каналах. Возможно, таким образом различные заинтересованные источники пытаются подогревать информационную повестку. С некоторыми людьми, которые упоминались, я пересекался в период работы в структуре Минтранса. Но это не более чем рабочие контакты. Они есть и с другими компаниями.
— Мусорная реформа в России началась в 2019 году. Как вы видите ее развитие в течение ближайших лет?
— У нас есть утвержденный правительством федеральный проект, в нем четко зафиксированы показатели, которые должны быть достигнуты в каждый год реформы. Кроме этого нам нужно контролировать устойчивость деятельности региональных операторов, работать с субъектами в части актуализации территориальных схем обращения с отходами, чтобы они соответствовали всем необходимым требованиям, и быть своего рода центром компетенций: то есть обеспечивать применение стандартных решений, добиваться снижения капитальных затрат при создании инфраструктуры обращения с отходами.
— Какими проблемами займетесь в первую очередь?
— Среди приоритетных задач сегодня — завершить формирование федеральной схемы обращения с отходами, которая станет для нас, как подметил Дмитрий Кобылкин, картой боевых действий. Также нам нужно будет провести определенную реструктуризацию внутри компании, которая активизирует работу с регионами по отбору инвестиционных проектов. Если мы не обеспечим в этом году финансирование первых из них, поставим под угрозу выполнение показателей федерального проекта.
Будем расширять перечень мер поддержки инвестиционных процессов, чтобы ускорить строительство инфраструктуры. Первые две меры поддержки — участие в уставных капиталах инвесторов и предоставление поручительства по кредитам, займам и другим обязательствам инвесторов — уже утверждены правительством в декабре прошлого года, прямо сейчас нужно доработать остальные и утвердить порядок их предоставления. Продолжается работа по вопросам предоставления поручительства банкам за инвесторов, компенсаций процентной ставки, софинансирования, компенсаций капитальных вложений и другим.
— Достаточен ли, по-вашему, сейчас бюджет нацпроекта «Экология», в частности, той его части, которая отвечает за комплексную систему обращения с отходами (300 млрд из 4 трлн руб.)?
— Чтобы понимать, достаточно или нет, нам в первую очередь нужно сформировать финансовую модель, которая будет отражать реформу с точки зрения всего набора мероприятий. Мы к этому близки, потому что в основе этой модели будет лежать утвержденная федеральная схема обращения с отходами с объектами инфраструктуры, балансами и схемами потоков ТКО. Еще один фактор, который может значительно улучшить эту финансовую модель, — запуск обновленного института РОП (расширенная ответственность производителя, которая заключается в том, что производитель несет расходы за утилизацию своей продукции).
И, конечно, важно создать комфортные условия для инвесторов, в том числе иностранных, которые будут готовы приходить в отрасль, замещая бюджетные деньги внебюджетными. Насколько благоприятный инвестиционный климат мы сможем создать в отрасли, настолько сможем снизить необходимую дополнительную бюджетную поддержку.
— Какие условия для инвесторов нужны?
— С момента вступления в должность я провел несколько встреч с иностранными компаниями. Мне кажется, и это отчасти подтвердили первые встречи, что инвесторы не до конца понимают цели федерального проекта [по обращению с отходами] и насколько стабильны правила игры. Утверждение федеральной схемы станет одним из основных факторов, который должен внести стабильность. Федеральная схема формируется на основе региональных территориальных схем. Данные по ним все регионы нам уже предоставили. Это не просто информация о текущей ситуации в регионах, но и прогноз на будущее развитие отрасли, это сведения о перспективных объектах инфраструктуры, о мощностях и сроках ввода таких объектов в эксплуатацию. Мы анализируем представленную информацию и пробуем оптимизировать те решения, которые предлагают коллеги на местах.
Проект федеральной схемы появится в марте, дальше начнется процесс ее согласования с субъектами. Утвердить ее мы планируем осенью 2020 года.
— Сможет ли РЭО на следующем этапе своей работы заниматься рынком промышленных отходов (более 95% всех отходов в стране), на который претендует «Ростех», или вам достаточно твердых коммунальных отходов?
— Такое решение возможно, потому что оно укладывается в логику общего контроля за балансом отходов в стране. Нам нужно четкое понимание всего, что происходит с мусором на всех этапах — от сбора до переработки. Уверен, аналогичная задача стоит перед коллегами из Минстроя. И если мы сможем добиться этой цели применительно к ТКО (а это всего 3% от общего объема отходов), вполне возможно, что найденные решения захотят тиражировать дальше.
— «Российский экологический оператор» в конце прошлого года сообщил о риске банкротства 10% региональных операторов из-за неплатежей. Как видите решение этой проблемы?
— Этот вопрос мы держим на постоянном контроле. Мониторим ситуацию и взаимодействуем с каждым регионом. Причина проблем разная, и к решению этих проблем в каждом конкретном случае нужно подходить индивидуально. Но мы считаем, что в текущий момент субъекты наделены достаточными полномочиями для того, чтобы решать те задачи, которые стоят перед ними в рамках реформы и обеспечения устойчивой работы региональных операторов. Непосредственно воздействовать на них мы не можем, но свои рекомендации относительно тех проблем, которые могут привести к этому (банкротству), мы обязательно доводим до руководства регионов.
— Если региональный оператор банкротится или в регионе наступает мусорный коллапс, может ли РЭО вмешиваться в это и входить в капитал существующих операторов для их поддержки? Были уже такие обращения?
— Вхождение в капитал — это согласованная мера поддержки для новых инвестиционных проектов, которые предполагают строительство новой инфраструктуры. Поддерживать таким образом регионального оператора, который находится на грани банкротства, мы в соответствии с нашими полномочиями не можем. Пока таких обращений не было. Но если ситуация с банкротством будет развиваться, варианты решения по нашим предложениям будем искать на площадке правительства.
— Как вы оцениваете ситуацию в проблемных регионах?
— Мы прежде всего оцениваем уровень кредиторской задолженности и собираемость платежей, соответствие тарифа в конкретном регионе общероссийским показателям. Это не все факторы, но это наиболее значимые показатели. В конце прошлого года в зоне риска было 16 регионов. После проведения дополнительного анализа в списке с возможным риском банкротства осталось 11.
— Эти 11 компаний через месяц закроются или все не так плохо?
— Власти этих субъектов [в которых работают компании с риском банкротства] активно вовлечены в этот процесс. В случае банкротства или ухода с рынка регоператоров они должны будут подключить собственные муниципальные учреждения, которые не допустят перерывов в оказании услуг населению.
— Какой процент собираемости платежей по стране?
— На конец 2019 года в целом по стране собираемость платежей составила 79,4%. Самый высокий процент собираемости среди регионов (более 90%) — в Курской, Липецкой областях и Республике Татарстан.
— В декабре 2019 года глава «Ростеха» Сергей Чемезов заявил, что в России планируется построить до 30 мусоросжигательных заводов. Насколько оправданно доверить строительство всех заводов одной компании, например «дочке» «Ростеха», или нужно проводить конкурсы и допускать несколько игроков?
— Нужно помнить, что сжигание мусора — это относительно дорогой способ утилизации. Где-то без этого не обойтись. Например, в столичном регионе создание таких заводов — насущная необходимость. Но основная проблема связана с их стоимостью. В рамках национального проекта источников финансирования строительства таких заводов нет. Поэтому мы будем анализировать опыт Московской области, посмотрим, какие результаты будут показывать эти предприятия там, и потом уже можно будет говорить о том, в какой мере и в каких регионах стоит дальше применять практику по строительству мусоросжигательных заводов.
Должно ли это быть под зонтиком одной компании — решать будет правительство. Потому что есть две совершенно разные модели: или проводить конкурсы и тем самым повышать риски, или доверять какой-то одной компании с возможной потерей эффективности, но с большей надежностью.
— Президент Владимир Путин сказал, что нужно реализовать раздельный сбор отходов по всей стране за полгода. Насколько реально это сделать в такие короткие сроки?
— Поручение президента касается не организации раздельного сбора мусора за полгода по всей стране, а создания концепции по внедрению раздельного сбора отходов. На наш взгляд, вводить раздельный сбор нужно, сделать это надо достаточно быстро, потому что это самый эффективный способ сортировки отходов. Но не факт, что внедрять раздельный сбор нужно везде. Например, на территориях Крайнего Севера и там, где плотность населения низкая, это не будет эффективно просто потому, что объем образования мусора в этих регионах относительно небольшой.
— Мусорная реформа в Европе получилась, потому что там начали очень жестко контролировать раздельный сбор и применять штрафы. Надо ли вводить такие санкции в России?
— Вы говорите про штрафы, но ведь есть и инструменты стимулирования. Самый простой: если сортируешь мусор, то и платишь меньше. Это понятный стимул, который уже внедрен в ряде регионов. При этом надо, чтобы и региональные операторы были заинтересованы извлекать вторсырье из мусора. Здесь стимул — сделать так, чтобы регоператор получал дополнительный доход от продажи вторичных ресурсов, а не терял в деньгах, как сейчас.
— Как вы оцениваете мусорные протесты из-за строительства мусорного полигона в Шиесе в Архангельской области и мусороперерабатывающего завода в Казани? Насколько адекватно поведение местных властей по их подавлению силами Росгвардии?
— Я считаю, что игнорирование информирования населения приводит именно к таким последствиям, как массовые протесты. Диалог в этом вопросе важен и принципиален, без него негативное мнение будет преобладать. То, как ведут себя местные власти, я точно комментировать не должен. Но то, что в наших (РЭО) силах снижать этот эффект, — это точно. Более того, я надеюсь, что нас поддержат в мероприятиях, нацеленных на информирование и разъяснительную работу с населением. Это необходимо делать там, где появится новая инфраструктура, то есть практически во всех регионах страны.
