Согласно данным маркетинговых исследований, среднестатистический российский «болящий гражданин», покупающий современные препараты, упорно (более того, едва ли ни с каждым месяцем все упорнее) отдает предпочтение более дорогим лекарствам иностранного производства, поскольку российские дженерики, несмотря на их относительную дешевизну и качество, зачастую абсолютно идентичное импортным аналогам, не вызывают у российского потребителя доверия. Увы, нашего покупателя все еще не удается уверить в том, что фармацевты-соотечественники способны производить качественные лекарства.
Лекарство — это та разновидность товаров, качество которой потребитель просто не способен определить самостоятельно. При этом, будучи научен горьким опытом, приобретенным в общении с другими товарными сферами, он руководствуется старым добрым американским принципом: «Я не настолько богат, чтобы покупать дешевые вещи», – и, естественно, приобретает дорогие анальгетики, витамины и некоторые другие наиболее востребованные виды фармпрепаратов, поскольку на их упаковках стоит известное по прошлому опыту либо по рекламе имя производителя (как правило, «не нашего»).
Между тем, стремление лечиться пусть дорого, но зато максимально качественно, современная российская действительность позволяет реализовать далеко не всем слоям населения. Особенно это касается импортных лекарственных средств. Себестоимость+«оптовый»%+10-20% таможенной пошлины+«розничный»%… Сумма, получающаяся в итоге, для многих выглядит астрономической. И она станет еще «ближе к звездам» – после введения в действие нового проекта Налогового кодекса, предполагавшего введение НДС на лекарства и медицинскую технику.
Дороже, но не милее
Бороться с поправкой фармацевты начали слишком поздно, когда она уже «проскочила» два депутатских чтения. Итог печален: когда в 2002 году новый Налоговый кодекс полностью вступит в силу, цены на лекарства (заметим в скобках, по разным причинам и без того не маленькие) «взлетят» еще, как минимум, на 30%. Одновременно с этим ассортимент российских аптек достаточно быстро, но отнюдь не безболезненно лишится дешевых медикаментов. А пресловутый «Перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств», пусть и обширный, включает в себя препараты, которых только-только «хватает» на 30-40% объема потребления. Для всех остальных лекарств (а это большая часть объема) не просто реальным, а практически неизбежным становится подорожание до 50% от нынешней стоимости.
Естественно, надвигающаяся «черная година» вызывает у иностранных фармпроизводителей болезненную реакцию. При новом Налоговом кодексе любая разработка, какой бы суперновейшей, сверхэффективной и жизненно необходимой она ни была, будет облагаться НДС (а значит, требовать повышения и без того высокой цены) до тех пор, пока не попадет в вожделенный перечень. Но до этого момента пройдет не так уж и мало времени: с момента регистрации и начала продаж в аптеках до включения в перечень проходит от шести месяцев до года и более.
С какой стороны виднее?
Одна из организаций, внимательно следящих за перипетиями борьбы вокруг ценообразования в фармацевтике, – Ассоциация международных фармацевтических производителей (AIPM). Именно она может с наибольшим успехом способствовать переносу опыта, накопленного в международной практике регулирования цен, на российскую почву.
Перед современным отраслевым ценообразованием стоят две задачи (и обе, между прочим, важные): во-первых, цена на лекарство должна учитывать не только потребности, но и возможности самых широких слоев населения, а во-вторых (и это уже, что называется, оборотная сторона медали), способствовать развитию отрасли, становящейся все более науко- и затратоемкой и рискованной для дополнительных инвестиций.
Надо отметить, что непрекращающийся поиск оптимального решения двусторонней «ценопроблемы» актуален не только для России, но и для любой страны. Уровень развития здравоохранения тут совершенно ни при чем, зато «очень даже причем» наличие и степень государственного контроля над ценообразованием.
Российское здравоохранение, например, в последнее время все более отличается тем, что степень госрегулирования с течением времени только усиливается. В этом есть немалая польза, поскольку предпринимаемый государством «фармконтроль» направлен, прежде всего, на «рациональное использование ограниченных ресурсов и сдерживание затрат». Однако и эта выгода имеет «оборотную» сторону. Так, по мнению AIPM – организации, наблюдающей за развитием и деятельностью российской фармакологии и здравоохранения со стороны, – сокращение расходов ни в коей мере нельзя доводить до уровня самоцели просто потому, что никакой фармацевтический рынок не способен функционировать как «вещь в себе». По мнению международных специалистов, «динамика его развития и создание условий для привлечения внешних и внутренних инвестиций находятся в прямой связи со степенью либерализации и гармонизации с международными нормами и правилами».
Вывод из всего вышесказанного может быть сделан достаточно легко: российский фармрынок не может работать: а) без оглядки на своего потребителя, требующего, между прочим, все более внимательного отношения к себе, и б) без взаимодействия с мировым фармрынком, что подразумевает, прежде всего, «установление открытых, прозрачных и равных для всех участников правил работы».
Именно руководствуясь двумя этими принципами AIPM говорит о необходимости некоей градации российского регулирования цен в фармацевтической отрасли. Прежде всего, по мнению этой организации, следует применять ценовое регулирование только к тем лекарственным средствам и медицинским изделиям, которые «напрямую закупаются государством либо оплачиваются за счет средств федерального, территориальных или иных фондов или бюджетов». Затем лекарственные препараты, затраты на приобретение которых возмещаются государством, необходимо привести в соответствие с мировыми стандартами, которые достаточно давно основываются на принципах доказательной медицины, а заодно добиться их соответствия наиболее распространенным в России видам заболеваний.
На перепутье
Рекомендации, выдвигаемые специалистами AIPM, относительно ценообразования и ценорегулирования на российском фармакологическом рынке, — это лишь одна из возможных в современном лекарственном бизнесе моделей.
Другой вариант взаимоотношений государства и фармацевтической отрасли относительно давно и успешно действует сейчас в ряде стран Восточной и Западной Европы. Согласно этой модели, рынок имеет возможность самостоятельно формировать цены, в то время как за государством остается право и обязанность «контролировать уровень расходов на льготное и бесплатное для пациентов лекарственное обеспечение». В этом случае госконтроль необходим для того, чтобы уравновешивать, с одной стороны, потребность в увеличении расходов на нужды здравоохранения, а с другой — возможность общества эти расходы финансировать.
Пока ценообразовательные рекомендации остаются только рекомендациями, в то время, как российские фармпроизводители серьезно отстают от своих зарубежных конкурентов, имеющих за плечами опыт порой даже не десяти-, а столетий. Впрочем, «лазейки» на свой собственный рынок отечественные компании все-таки ищут, более того, находят. Правда, каждая по-своему.
По большому счету, российских производителей лекарственных препаратов и по сей день можно поделить на два лагеря.
Одни вступают в подчас неравную борьбу с зарубежными производителями, стараясь отвоевать себе «место под солнцем» в наиболее перспективных секторах фармрынка: «высоком» и отчасти «среднем». Этим заводам свойственно сосредоточение деятельности на производстве так называемых брэнд-дженериков, иначе говоря, препаратов из лицензионной субстанции, выпускаемых в усовершенствованной форме. При правильной организации дела этот вариант «мирной войны» влечет за собой расширение ассортимента выпускаемой продукции и приведение производства в соответствие с международными фармацевтическими стандартами GMP. Последнее, кстати, требует немалых затрат и (к сожалению для потребителя) все-таки влечет за собой подъем цен за счет увеличения себестоимости продукции.
Второй лагерь отечественных производителей — те, кто предпочитают активно конкурировать в «низком» секторе, где острота борьбы за рынок ничуть не меньше. Тем не менее, этот вариант тоже достаточно выгоден, хотя, как говорилось выше, покупатель отдает предпочтение более дорогим лекарствам. Однако само понятие «дороговизны» в нашей стране для разных категорий покупателей имеет весьма широкий разброс. В результате, рынок «дешевых» препаратов в России весьма обширен — еще в середине 2000 года объем продаж дженериков старого поколения составлял в нашей стране 70%.
Впрочем, «тактика двух лагерей» хороша, но недолговечна. Еще несколько лет (скорее всего, крайним сроком станет 2005 год, на который официально назначен переход российской фармпромышленности на новые, более дорогостоящие стандарты производства GMP) — и понятие «низкий сектор» из обихода российского рынка исчезнет вообще. Так что лучше подготовиться к предстоящим изменениям заранее: и сам останешься при деле, и потребителя успеешь приучить к тому, что хорошее здоровье стоит хороших денег.
