Александр Морозов, замминистра промышленности и торговли: "Меры господдержки автопрома попали в точку"

Кризисы традиционно бьют по автопрому. В то же время у российских автопроизводителей богатая история поддержки со стороны государства. В этом году правительство выделило 25 млрд руб. Деньги направили на традиционные программы стимулирования спроса: льготное автокредитование, автолизинг и опережающие закупки техники для государственных нужд. Минпромторг в июле также запустил программу поддержки операционного лизинга произведенных в стране автомобилей, по которой субсидируется 25%-ная скидка на авансовый платеж. Заместитель министра промышленности и торговли Александр Морозов рассказывает, что в пандемию Минпромторг не просил денег дополнительно, а предпочел «выжимать дополнительную эффективность» из того, что есть. 

– Как повлияет пандемия на автопром, как снизятся в этом году продажи автомобилей?  

– В апреле – на самом пике пандемии – падение продаж автомобилей в России составляло 75–78% в зависимости от сегмента (легковые, грузовые, малотоннажные грузовые автомобили). На встрече с президентом 24 апреля отрасль дала консенсус-прогноз по году: снижение на 50% с возможностью вытянуть до минус 30%, если будут приняты активные меры поддержки. По итогам трех кварталов мы продали 1,15 млн автомобилей, сокращение рынка относительно прошлого года составило 13,6%. Но дальше сейчас прогнозировать, как вы понимаете, сложно.

– По сравнению с другими странами Россия как выглядит?

– Например, в Великобритании снижение продаж легковых автомобилей за три квартала 2020 г. составило 33,2%, во Франции – 28,9%, в Германии – 25,5%, Испании – 38,3%, Италии – 34,2%, Бразилии – 34,7%, Индии – 28,9%, США – 18,8%. По этому показателю мы со своим результатом ближе к Китаю, где продажи снизились на 12,4%. Это значит, что принятые меры поддержки попали в точку и средства были выделены в достаточном объеме. Пока мы идем лучше глобальных трендов. По продажам легковых автомобилей за три квартала мы занимаем 4-е место среди автомобильных рынков Европы (после Германии, Великобритании и Франции).

– Запрашивает ли Минпромторг в этом году дополнительные бюджетные средства на программы поддержки отрасли в связи с пандемией?

– Мы стараемся использовать принцип разумной достаточности. Из тех ресурсов, которые были найдены, мы выжимаем дополнительную эффективность.

– Как оцениваете результаты новой, запущенной летом программы операционного лизинга «Доступная аренда» и когда будут выбраны все выделенные на нее средства – 2,5 млрд руб.?

– В условиях этой программы мы постарались учесть смежную с автопромом отрасль – производство телематического оборудования. Одно из условий участия в программе – необходимость оборудования машины российской телематикой. Сегодня как минимум три производителя этих систем (НПП «Итэлма», компании «Форт-телеком» и «Спецоборудование») имеют подтверждение соответствия продукции требованиям о стране происхождения (по постановлению правительства «О подтверждении производства промышленной продукции на территории Российской Федерации», № 719 от 17.07.2015. – «Ведомости»). Я думаю, что у нас основные сделки по «Доступной аренде» уже прошли в сентябре – октябре.

– Какие модели машин попадают в программу?

– Автомобили всех типов, удовлетворяющие требованиям по локализации в баллах: не менее 1400 баллов – для легковых автомобилей, не менее 1600 баллов – для грузовых автомобилей категории N3 (перевозят грузы весом более 12 т.) и не менее 1500 баллов – для остальных типов техники. Среди легковых это все модели «АвтоВАЗа», Volkswagen Polo, Škoda Rapid, Hyundai Solaris/Accent, Hyundai Creta, Kia Rio, модели Renault – Arkana, Kaptur, Duster, Logan, Sandero.

– Балльная система оценки локализации – не поступают от производителей предложения по корректировке механизма?

– А как вы думаете? Есть, например, иностранный производитель, у которого мощности в Европе загружены на 40%. Он не хочет инвестировать в Россию, ему удобнее импортировать готовый автомобиль или двигатель, коробку передач. С точки зрения бизнеса это нормально. Но тут возникает вопрос целей государства. России нужны технологии и грамотные инженеры. Поэтому мы стимулируем приход на наш рынок инвестиций и технологий. Но предложения скорректировать механизм действительно поступают.

– Ну ведь производителям нужно исходить из условий рынка.

– И мы оставляем им простор для действий. Если брать легковой автомобиль, то по шкале локализации 719-го постановления он может набрать максимум 8800 баллов при условии, что все компоненты и сырье – российские, а компания инвестирует в НИОКР не менее 5% от выручки. Но нам достаточно того, что он к 2027 г. будет локализован на 5470 баллов, чтобы определенная доля компонентов и агрегатов или технологий осталась предметом интеграции в рамках международных цепочек поставок. Сегодня Lada Vesta уже набирает 3300 баллов, а, например, Hyundai Solaris – пока 1400–1500 баллов. Больше 1500 баллов набирают также Volkswagen Polo, Nissan Datsun (модель прекратят собирать на конвейере «АвтоВАЗа» в декабре этого года в связи с уходом из России суббренда Datsun), Chevrolet Niva (переименована в Lada Niva после выкупа «АвтоВАЗом» доли GM в СП в декабре 2019 г.) и почти все модели Renault. Автопроизводитель может сам решать, за счет каких локализованных компонентов или материалов набрать необходимое количество баллов. Эти правила едины для всех участников российского рынка.

– А как вы относитесь к предложениям по корректировке системы подсчета баллов? Готовы рассмотреть их или сразу «нет»?

– Кроме Минпромторга есть государственный научный центр – ФГУП НАМИ. Он, собственно, и занимается рассмотрением таких предложений. Но логика тут проста – количество баллов за локализованные агрегаты и системы определяется в зависимости от трех факторов: от добавленной стоимости, формируемой на территории РФ, от перспективности технологии и от критичности этой технологии для производства автомобиля. Если мы говорим о грузовиках, то представьте, что один производитель идет на локализацию в России кабины, а второй делает все: двигатель, трансмиссию, системы управления – но не делает кабину. Как думаете, кто из них наберет в этой системе больше баллов и кто считает российский рынок стратегическим?

– Но, скажем, для премиальных автомобилей важно, чтобы салон был комфортный и красивый. А значит, нужно локализовать производство сидений, элементов интерьера. (За сиденья начисляют 30 баллов, за рулевое колесо – 20, за обивку салона – 10.)

– Да, важно. Несколько международных производителей сидений организовали свое производство. Но премиальные автомобили рассчитаны на очень узкую категорию потребителей. А программы стимулирования спроса направлены не на тех, кто может себе позволить купить любую дорогую машину. Но важно и то, что наш рынок в конечном счете открыт для любой техники. А дальше, если хотите производить много, экспортировать, иметь хорошую себестоимость, то давайте делать технологии вместе. А нет – пожалуйста, мы не заставляем. Есть разные примеры поведения производителей. Hyundai начала строительство завода двигателей в Санкт-Петербурге. А компания Suzuki и не планирует локализацию в России. Но и те и другие имеют право продавать свои автомобили на российском рынке.

– BMW окончательно отказалась строить завод в России?

– Как и положено любой крупной компании, реализация проекта строительства российского завода BMW – это длинная история, триллер, я бы даже сказал (улыбается). Еще в 2015–2016 гг. руководители компании говорили нам, что решение практически принято. Но за это время Mercedes успел построить свой завод (завод был открыт в апреле 2019 г.). BMW продолжает напряженно думать об этом проекте, пересчитывать, сомневаться. А мы ждем.

– Минпромторг с 2021 г. запустит программу поддержки производства автокомпонентов. Расскажите про нее подробнее.

– Министерство планирует софинансировать производство ключевых и перспективных технологических решений для компонентов автомобилей, сельхозтехники, строительно-дорожной техники совместно с ФРП. Речь идет о технологиях, описанных в том же 719-м постановлении. Отбор заявок на грант будет происходить на конкурсной основе, мы создадим специальный технический совет, который будет этим заниматься. Доля господдержки будет составлять около 30% от общего объема инвестиций в проект. Совокупный бюджет, включая инвестиции самих производителей по этой программе, оценивается более чем в 200 млрд руб. за 10 лет.

– Все-таки какие именно проекты смогут подать заявку на грант?

– Предлагаю дождаться самого нормативного акта. Но это могут быть проекты по производству компонентов для электротрансмиссии – редукторы, мотор-колеса, батареи; технологии машинного зрения – радары и лидары, видеокамеры. Также будут поддерживаться проекты, связанные с безопасностью пассажиров: производство активных и пассивных систем безопасности, различных датчиков. Технологические решения для автомобилей на водороде тоже предмет программы развития автокомпонентов и многое другое.

– Как идут испытания беспилотного «Камаза»?

– Отличная машина. Я считаю, что «Камаз» очень много сделал для развития этого направления. Он изначально строил систему беспилотного вождения с учетом того, что протяженность дорог у нас в стране такая, что LTE, 5G-покрытие, да и вообще связь будет не везде. Нужно, чтобы сама машина думала быстро и тщательно, не зависала в отсутствие связи с «землей». «Камаз» сейчас испытывает беспилотник на разных промышленных полигонах. Испытания идут успешно. Кстати, «Ростсельмаш» тестирует беспилотный комбайн. Мое мнение: трактора и комбайны в первую очередь должны обзавестись беспилотной технологией. Поле – это простое пространство для беспилотников, и там это нужно больше, чем в городе. Кроме того, во время посевной кампании и уборки урожая сельхозтехника должна работать круглосуточно. Важен каждый час. Комбайн и трактор в первую очередь должны стать беспилотными.

– Приходилось слышать, что обсуждаются две стратегии развития беспилотного транспорта. Одна предполагает развитие 5G и всей инфраструктуры V2X, а вторая исходит из того, что автомобиль может полагаться на машинное зрение – и этого достаточно. По какому варианту пойдет Россия?

– Мы считаем, что нужно всё. Наши дороги, конечно, должны быть оборудованы датчиками обледенения или температуры поверхности дорожного покрытия, которые позволят автоматически подстроить режим вождения автомобиля; в инфраструктуре должны быть датчики мониторинга ситуации на дорогах, которые могут заранее сообщить об аварии за поворотом трассы. Вторая группа взаимодействия, которую мы сейчас отрабатываем и под которую пишем программное обеспечение, – это канал «автомобиль – автомобиль». Эта связь убережет от аварий при встречном движении, при обгонах. И, наконец, автомобиль должен взаимодействовать с глобальной системой спутников для осуществления точного геопозиционирования. Эти стратегии должны быть реализованы в комплексе.

– Как государство помогает развивать технологии автономности и другие технологические решения в автопроме?

– Субсидируем сертификацию беспилотной техники. НАМИ в рамках госпрограммы помогает, так как сертификация – это дорогостоящий процесс. Кроме того, Минпромторг софинансирует соответствующие НИОКР. НТИ «Автонет», где Минпромторг является соруководителем, выдает гранты на разработку компонентов. Фонд развития промышленности – льготные займы под организацию их производства.

– Есть идеи поддержки производства беспилотников?

– Пока мы находимся в стадии испытаний беспилотников. До запуска производства нужно принять много законов: о самих беспилотных транспортных средствах, о регулировании движения с их участием, о правилах обмена информацией в процессе движения. Поэтому сегодня мы пока не говорим о поддержке рынка.

– Активно ли автоконцерны участвуют в разработке цифровых сервисов для автомобильной отрасли? Сейчас же обсуждается законопроект о создании платформы с автомобильными данными «Автодата».

– Hyundai, «АвтоВАЗ» инвестируют в эти решения, также «Камаз», группа ГАЗ; у компании «Соллерс» создано несколько специализированных «дочек», занимающихся телематикой, мобильностью и т. д.

– Некоторые автоконцерны уже выступили против проекта этого федерального закона.

– Мы его продолжаем прорабатывать совместно с отраслевым сообществом, по итогам этой работы, я думаю, будет сформирована единая позиция.