Horst Kohler, глава Международного валютного фонда остается непреклонным. Всего месяц спустя после кризиса в руковдстве Фонда, когда ряд высших работников, включая Stanley Fischer’a, заявили о своем уходе из Фонда, господин Kohler положил конец слухам, показав список новых кандидатов. Всего лишь через год выбран был новый человек, которого явно не считали первым претендентом на руководящую должность. Общий кризис рынка тем не менее не мешает проводить реформы. Даже финансовая команда Джорджа Буша, чье искусство красноречия позволяло облегчить поиски выхода из экономического кризиса, заняла в данном случае более спокойную позицию, чем в вопросе о займе Турции.

Выбор пал на Anne Krueger, профессора Гарвардского университета, возглавлявшую экономику во Всемирном банке (World Bank), эксперта по торговле, которая сменит на посту господина Фишера. Господин Ken Rogoff из Гарвардского университета, котроый является соавтором ряда фундаментальных исследований по международной экономике, возглавит отдел исследований. Tim Geithner , бывший заместитель министра финансов в Администрации президента Клинтона, должен начать руководство ответственным отделением фонда по политическому контролю. Господин Gerd Häusler, бывший член правления Bundesbank и председатель отделения инвестиционного банка Dresdener Bank, должен возглавить новый департамент рынка ценных бумаг.

В общем, эти назначения получили поддержку внутри Фонда и вне его.

Учёные Фонда восхищены привлечением человека такого ранга, как академик господин Rogoff. Господин Geithner имеет репутацию практичного, умеющего решать проблемы чиновника.

Хотя госпожа Krueger, пожалуй, не была непосредственно выбрана господином Köhler’ом, ее кандидатура была предложена Министерством финансов США, она является своеобразным «республиканским вариантом» господина Фишера. Как и ее предшественник, госпожа Krueger сочетает в себе впечатляющую академическую карьеру с предшествующим опытом работы в международных учреждениях. Хотя она и сторонник Буша (до этого назначения она была должна присоединиться к Совету консультантов по экономическим вопросам), она не разделяет мнения большинства, составляющего идеологическую оппозицию по отношению к МВФ.

В разгар Азиатского финансового кризиса в 1997-98 гг. она публично отстаивала позиции МВФ. Но некоторые проблемы все же остаются. Сотрудники знают госпожу Krueger как человека с сильным характером, строгими взглядами, и интересуются, как господин Köhler , обладающий сам подобным характером, будет вести себя в критических ситуациях. Если серьезно, то многие беспокоятся, кто станет главным "пожарным" в кризисах Фонда, роль которого до этого целиком принадлежала господину Фишеру, ведь сфера деятельности госпожи Krueger в большей степени охватывает торговлю, чем макроэкономику. Кроме того, кое-кого ее возраст (ей 67) наводит на мысль о более ограниченной склонности к вмешательству в различные кризисы.

Имея опыт работы в Министерстве финансов под руководством Ларри Саммерса, господин Geithner обладает высочайшей квалификацией, но ему только 39 лет, и некоторые сотрудники Фонда между собой не считают его даже «настоящим экономистом».

Хотя господин Rogoff имеет репутацию хорошего экономиста, сотрудники МВФ обеспокоены тем, что он слишком увлечен теорией («несколько туповат»), чтобы преуспеть в суматохе политической борьбы.

Господин Köhler не разделяет таких опасений. Он явно восхищен своей «отличной» командой и производит впечатление человека убежденного в том, что эта новая группа «любителей» поможет ему продолжить программу реформ. Эта программа была изложена на ежегодном собрании МВФ в Праге в сентябре прошлого года, ее основную задачу господин Köhler видит в сохранении макроэкономической стабильности. По его мнению, возвращение к основам требует уделения большего внимания рынку ценных бумаг и финансовым потокам. Естественно, требуется больше усилий, чтобы предотвратить кризис, чем просто управлять им, необходимо варьирование условий, которые Фонд выдвигает своим заемщикам.

Конструктивно он уже произвел изменения. Например, департамент, возглавляемый господином Häusler’ом , должен стать ответственным за сосредоточение внимания на рынке ценных бумаг. Новый неофициальный совещательный орган, где высшие руководители Фонда систематически беседуют с людьми, занимающими высокие посты на этом рынке, предназначен для того, чтобы укрепить деловые связи. Задолго до прибытия господина Köhler’а исследователи МВФ работали над сложными моделями, предназначенными для того, чтобы выдавать заблаговременное предупреждение тогда, когда стране угрожал бы финансовый кризис. Хотя большинство технократов не хотят слепо верить в такие модели, Köhler в настоящее время хочет объединить их в попытках Фонда препятствовать кризисам. Он также хочет найти пути, чтобы стимулировать подверженные кризисам страны и улучшить их политическую систему, возможно, давая даже публичное предупреждение, что кризис неминуем.

Самое значительное нововведение господина Köhler’а коснется условий, то есть тех нитей, которые связывают МВФ и его заемщиков. С середины 50-х гг. Фонд требует проведения курса реформ в обмен на те деньги, которые он ссуживает, но в последние годы количество и сущность предъявляемых условий сильно расширились. В частности, в числе «структурных» условий фигурировали навязанные реформы: приватизация, либерализация торговли, – что далеко выходило за рамки макроэкономики. В середине 80-х гг. обычная программа МВФ имела два или три структурных условия, а в последние годы количество этих условий выросло до 12 и более. Частично в ответ на замечания, что МВФ слишком навязчив, а частично как дань уверенности, что реформы не смогут работать, пока страна не станет сама последовательно проводить определенную политику, господин Köhler намерен упростить количество и сущность требований, предъявляемых Фондом.

Процесс начался. Заемщикам этого года предъявляется значительно меньше условий, и они, в основном, касаются реформ, критичны по отношению к макроэкономическому успеху. Господин Köhler хочет пойти дальше, сделать отношения со своими должниками в большей степени сотрудническими, чем властными. В конечном счете, он полагает, что Фонд может даже устанавливать перечень политических средств и предлагать странам-заемщикам выбирать из него. Большинство этих реформ проходит у заемщиков Фонда гладко. Несмотря на то, что некоторые правительства богатых стран и многочисленные сотрудники Фонда слишком беспокоятся о сужении рамок условий, желание осуществить "право собственности" на реформу является явным на всех стадиях ее проведения. Хотя многих членов Фонда раздражает преувеличение его способности препятствовать кризисам, все большей частью проходит гладко, поскольку министр финансов США Paul O’Neill не просто реагировал на кризисы, но и многое сделал для их предотвращения.

Для господина Köhler’а важно и то, что его крупнейший вкладчик не проявляет большого желания вмешиваться в дела Фонда. Министерство было ранее посвящено в детали каждого крупного проекта выхода из кризиса. Сейчас господин O’Neill играет все менее значительную роль. Новая команда и право на самоуправление, предоставленное ему вкладчиками, дает возможность довести до конца собственную программу внутренних реформ, автором которой является господин Köhler. Это значит, что больше некого будет упрекать в случае, если реформа провалится.