Ситуация в Сирии влияет на географию международных потоков нефти и газа. Причем, к внутрисирийскому конфликту и к его "нефтегазовым" факторам, имеют отношение соседние Иран, Саудовская Аравия, Катар, Ирак, Турция. Такие оценки прозвучали 10 апреля в Москве на конференции по итогам переговоров между представителями правительства Сирии и сирийской оппозицией.
Представители оппозиционных движений в Сирии - Саир Аита, Кадри Джамиль и другие - отметили "сориентированность", например, Катара, Турции и Ирана на ситуацию в Сирии, что связано с важной ролью Сирии в транзите нефти и газа из Ирака, Аравийского региона и бассейна Персидского Залива.
В настоящее время нефтепроводы к сирийским портам из Северного Ирака бездействуют; объектами диверсий и военных действий остаются нефтепроводы и газопроводы из Ирака, проходящие через Сирию к портам Ливана и Турции.
Михаил Ермолович, руководитель Евразийского Центра энергетического развития, пояснил соб.корру RCC, что "территория Сирии как бы "замыкает" морской район, где предполагаются крупные запасы газа. Плюс, конечно, нефте- и газотранзитный фактор, тоже связанный со спецификой расположения сирийской территории. Последнее обстоятельство предопределило важную роль Сирии в системе транзитных портово-нефтепроводных систем в регионе".
В целом, "овладение" ситуацией в Сирии, как полагает М. Ермолович, "позволит контролировать основной нефте- и газодобывающий регион в странах ОПЕК, не говоря уже о более широких возможностях влияния на Саудовскую Аравию, Иран, Ирак, Турцию".
Эксперт по вопросам ближне- и средневосточной экономики Араз Ахундов (РФ), продолжив тему, уточнил обозревателю RCC, что "Катар и Иран планируют экспорт газа по трубопроводам через Ирак-Сирию, далее по средиземноморскому дну, на Балканы и в Италию. Правительство Сирии склонялось к поддержке иранского проекта, а соседней Турции едва ли выгодно возможное понижение ее роли как «транзитёра» газа в Европу".
Подтверждает эти оценки и тот факт, что еще в 2009 году, до начала сирийского конфликта, президент Башар Асад объявил «Энергетическую стратегию Сирии», согласно которой страна должна была превратиться в международный нефтегазовый транспортный узел, соединяющий Черное, Каспийское, Средиземное моря и бассейн Персидского залива. Практическое воплощение этого плана началось в сентябре 2010 года, когда правительства Сирии и Ирака подписали первое соглашение о строительстве двух нефтепроводов и газопровода для транспортировки газа и нефти с месторождений Аккас и Киркук (Северный Ирак) до сирийского порта Банияс.
В июне 2011 года между Сирией, Ираком и Ираном был подписан трехсторонний меморандум о строительстве трубопровода от крупнейшего в мире иранского газового месторождения «Южный Парс» через Ирак до сирийского побережья Средиземного моря, с возможным ответвлением к ливанским портам. Мощность этой "трубы" запланирована в 110 млн куб. м в сутки, инвестиционная стоимость проекта предварительно оценивается в 10 млрд долларов. Ввести в действие этот маршрут намечалось в 2016 году.
На основе тех же факторов, французское издание "Атлантико" (29 марта 2015 г.) предположило, что "в Сирии война ведётся за газ".
Издание пишет, что "на уровне Сирии речь идет о стремлении участников конфликта взять под контроль комплексы нефтедобычи (они по большей части находятся на северо-востоке страны). На региональном уровне всё связано с той ролью, которую может сыграть Сирия в транспортировке энергоносителей".
Отмечается также, что до начала сирийского кризиса Иран и Катар "подумывали о прокладке газопровода для экспорта ресурсов с их общего газового месторождения". Причем, "катарский газопровод должен был пройти в Сирию через Саудовскую Аравию и Иорданию, а иранский — через Ирак". Но, "в конечном итоге, Дамаск в 2011 году отдал предпочтение проекту Тегерана, чем остались крайне недовольны в Дохе".
Это энергетическое противостояние, по мнению "Атлантико", отразилось в раскладе сил в гражданской войне в Сирии, "так как Иран остался союзником Дамаска", а Катар занял иную позицию.
