Международные санкции против России, а также антисанкционные мероприятия со стороны России, могут скоро превратиться в серьезный инструмент политического и экономического противостояния, и в этой игре будет только один победитель - "черный нестабильный рынок", с итогом - нанесение непоправимого ущерба мировой энергетике. К сожалению, эскалация существующего противостояния может свести энергетическое развитие российской экономики к нулю ввиду технологической и рыночной зависимости от мировых трендов

Всё, что до недавнего времени казалось незыблемым: богатые запасы сырья, сверхдоходы, крупные проекты с зарубежными партнерами – сейчас оказалось под большим вопросом. А экспорт сланцевых углеводородов из США и приостановка российских шельфовых и СПГ-проектов на длительное время понизит наши позиции на мировом рынке.

Отмены или смягчения международных санкций против России в ближайшее время не будет, скорее наоборот, будет их расширение. Об этом говорит тональность международных политиков, это предполагает российский энергетический бизнес, которому стоит готовиться к возможному расширению санкционных списков. Это в свою очередь может привести либо к торможению, либо к полной заморозке крупнейших энергетических проектов в России, включая Восточную газовую программу «Газпрома» и строительство необходимой технологической цепочки, в рамках проекта «Силы Сибири». При тщательном рассмотрении становится понятно, что международные санкции распространяются не только на оборудование, используемое для разведки и добычи на шельфе, в Арктике и на сланцевых месторождениях, как было обозначено.

Аналитики CREON Energy определили, что де-факто под санкции попало почти всё иностранное оборудование, необходимое для нефтегазовой отрасли России. И если международные эксперты при расширении санкций подумают, вспомнят, какие еще технологии жизненно необходимы для российских проектов, то торможение данных проектов становится реальностью. По нашему мнению, небольшие страны могут развиваться под эмбарго, но все сегодняшние российские энергетические проекты (в том числе по сжиженному природному газу, СПГ) - это проекты планетарного масштаба, направленные на изменение мировых рынков и мировой экономики. Именно поэтому они попадают под прицел санкций, им создают осложнения в реализации.

Сейчас все нефтяные компании России принялись искать замену западному оборудованию для разведки, бурения, добычи и даже хранения нефти. По данным Минэнерго, доля импортной техники в добыче нефти и газа составляет до 24%, в нефтегазопереработке и нефтехимии — до 35% (при производстве СПГ — почти 100%), в добыче угля — 31–100%; в электроэнергетике импортируется до 45% газовых турбин, более 50% трансформаторов, до 30% гидротурбин. В список запрещенного для поставок из США и Европы оборудования входят буровые платформы, детали для горизонтального бурения, подводное оборудование, морское оборудование для работы в условиях Арктики, программное обеспечение и оборудование для гидравлического разрыва пласта, дистанционно управляемые подводные аппараты, насосы высокого давления, а также химические реактивы. Стоит отметить, что при добыче сланцевых углеводородов используется до 500 различных химикатов, большинство из них производится в США.

По нашему мнению, одна из самых тяжелых предстоящих России трудностей - наша локальная проблема - бюрократия при сертификации и адаптации оборудования и технологий из других стран. Процесс может отнимать годы и колоссальный объем усилий. Об этом мало кто говорит. Приведем пример: газотурбинные установки, используемые при генерации энергетики для заводов по СПГ в низкотемпературных условиях, должны иметь минимальную вибрацию, почти нулевую. На протяжении долгого времени немецкие производители занимались разработкой турбин, отвечающих именно таким требованиям, и достигли нужных результатов. Кто из азиатских стран сможет в короткие сроки заменить немецкие турбины? Подобных примеров маленьких и больших можно привести несколько тысяч. У нас вопрос об импортозамещении в нефтегазовой отрасли, обсуждаемый со сроками в три-четыре года, вызывает глубочайшее недоумение.

Еще одна проблема заключается в юридической трактовке санкций ЕС, США и Японии. В их списках действительно перечислено оборудование, используемое для разведки и добычи на шельфе, в Арктике и на сланцевых месторождениях. В то же время там указаны российские таможенные коды (коды товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности, ТН ВЭД), которые включают в себя гораздо больше единиц оборудования. Европейская комиссия по экспортному надзору просто не пропустит оборудование, подпадающее под эти коды, а это огромное количество необходимых для России технологий, т.е. практически все технологии, которые нам нужны.

Проблемы, с которыми столкнутся российские нефтегазовые компании при покупке необходимого оборудования, начинаются уже с получения проектного финансирования или кредита от банков на покупку оборудования, дальше – больше: отказы по транспортировке, затамаживание закупленной продукции.

Также стоит отметить, что американские, европейские и японские компании являются не только производителями оборудования, но и владельцами лицензий и технологий. Представьте, что американская компания-владелец необходимой для РФ лицензии и технологий, имея контракты со всеми производителями оборудования, включая азиатских, запретит всем своим производителям осуществлять поставки в Россию. Тогда что? Повлиять смогут не только на европейские компании, но и на те азиатские, на которые сейчас хотят переключиться российские нефтяники. И вот тут вступит закон «рынок под эмбарго», когда появятся двойные цены, посредники, нелегальное копирование технологий и всё, что мы наблюдали во времена Советского Союза.

Может изначально европейцы и не имели в виду запрет на поставку всего оборудования, подпавшего под таможенные коды, но московские офисы иностранных компаний берут расширенный список, куда попадают все: нефтяники, газовики, нефтехимики, газохимики.

Важнейшим вопросом для крупных российских энергетических проектов остается международное финансирование. Иллюзия того, что азиатские инвестфонды частные или государственные смогут заменить существующие институты финансирования – призрачна. Мы сами работаем с инвестиционными фондами и хотим подчеркнуть, что их отношение к проектам, подпадающим под санкции, еще более придирчиво. Вторая иллюзия - это фонд национального благосостояния, средства которого по определению не предназначены для финансирования длинных коммерческих энергетических проектов.

Фактом остается, что без «длинных» американских и европейских денег ни один ориентированный на международные рынки российский проект не будет эффективно реализован. И связано это с проектами финансирования самих технологий и оборудования. Необходимы инвестиции, которые соблюдают следующие условия: кредиты от 10 лет и более, низкие ставки (LIBOR+0,5%), разделение и страхование рисков, прямое финансирование поставок оборудования. Это не роль ФНБ - предоставлять средства для реализации крупных энергетических проектов, закупок оборудования для них, фонд должен вкладываться в низко рисковые бумаги. Деньги фонда не смогут заменить общемировые финансовые институты для российских компаний.

Мы, как эксперты, уверены в том, что российские высокие ставки по рублевым кредитам не дадут нашим компаниям эффективно инвестировать в проекты. Простых решений в данной ситуации нет и быть не может. Нефтегазовые компании не смогут в кратчайшие сроки найти замену всем существующим иностранным партнерам – ни финансовым, ни технологическим. Эти отношения строились на протяжении последних 20 лет, и вопрос дезинтеграции в частности может стать губительным для отдельных игроков. Тема эта настолько сложна и неоднозначна, что понадобится еще множество обсуждений, дискуссий, исследований для определения перспектив российских проектов по производству сжиженного природного газа. Чем честнее и без псевдопатриотических лозунгов этот вопрос будет обсуждаться, тем скорее все участники экономической деятельности смогут донести до своего политического руководства кто и что проигрывает или выигрывает на данном этапе.

Вывод, который можно сделать уже сегодня, исходя из сложившейся ситуации, - даже если санкции будут смягчены или отменены, России стоит задуматься над разработкой своих производственных решений, которые уменьшили бы нашу 100%-ю зависимость от зарубежных компаний. Также пока не стоит ждать и чуда со стороны азиатских партнеров. К сожалению, это означает, что некоторые важные СПГ-проекты придется приостановить минимум на несколько лет.