Отрасль минеральных удобрений вошла в новый цикл после длительного периода низких цен, что дало производителям возможность задуматься об увеличении инвестиций. Генеральный директор и акционер "ФосАгро" Андрей Гурьев на полях ПМЭФ-2021 рассказал "Интерфаксу" о возможных инвестпроектах, перспективах рынка удобрений и планах по сокращению углеродного следа.
- "ФосАгро" в этом году исполняется двадцать лет, вы возглавляете компанию почти восемь лет. Вы довольны той формой, в которой она подходит к этой дате? И тем, как оценивают ее инвесторы?
- За последние восемь лет сделано очень много, мы прошли несколько рыночных циклов, но не отказывались от своей стратегии - стратегии органического роста. Каждый год мы прирастали порядка 5-9% в валовом объеме.
За двадцать лет мы в десять раз расширили ассортимент продукции, утроили объемы производства, практически в десять раз увеличили выручку.
В 2021 году мы чувствуем себя совершенно другой компанией. Мы становимся компанией, которая не только производит и продает удобрения, но и предлагает услуги и готовые решения по повышению урожайности для фермеров. Это совсем другая парадигма.
Что касается капитализации, динамика наших акций сегодня достаточно точно отражает этот рост производства, благоприятную экономическую обстановку, увеличение стоимости сельхозпродукции и другие фундаментальные факторы.
- Хорошая конъюнктура рынка удобрений - надолго?
- После масштабного запуска новых мощностей и перепроизводства, с которыми столкнулась отрасль за последние пять лет, после колоссального падения цен на минеральные удобрения, ситуация поменялась. Мы не ожидаем крупных вводов мощностей, помимо нашего завода в Волхове, в ближайшие год-два. Это дает понимание, что при хорошем рынке спрос на фосфорсодержащие удобрения будет как минимум сбалансированным. Никаких макрофакторов, которые могут негативно повлиять на спрос, мы сегодня также не видим.
Главное - мы наблюдаем продолжающийся рост цен на сельхозкультуры по всему миру. Это позволяет всем сельхозпроизводителям в мире покупать удобрения в нужном количестве и инвестировать в свой урожай. Сегодня доступность корзины минеральных удобрений для аграриев - максимальная за последние пять лет, несмотря на восстановление цен.
- На фоне восстановления рынка об SPO не думаете? Вообще считаете ли вы целесообразным дальше увеличивать free float "ФосАгро"?
- На данный момент мы считаем, что free-float в 30% достаточен. Увеличение его на какие-то незначительные цифры не принесет ощутимого эффекта для капитализации, не добавит ликвидности.
С точки зрения желания акционеров сделать SPO: компания показывает хорошую дивидендную доходность, которая, на мой взгляд, отражает то, почему основные инвесторы сегодня не продают акции.
- О дивидендах. Те сигналы, которые прозвучали в последнее время от президента и премьера, вы для себя как интерпретируете? Могут ли они повлиять на принципы распределения прибыли компании?
- Нет задачи не платить дивиденды. Если посмотреть на государственные компании, им поставлена задача платить дивиденды, и 50% от чистой прибыли признано нормальным уровнем, при котором компания и инвестирует, и остается дивидендно привлекательной.
Определенно, компании, которые находятся в другой фазе инвестиционного цикла, больше задумываются над этим вопросом (баланса инвестиций и дивидендов). Для нас существующая политика - 50% от EBITDA в capex - является очень сбалансированной, с учетом темпов роста нашего производства.
Вообще, я считаю, что российская индустрия по производству минеральных удобрений с точки зрения конкурентоспособности в мире - одна из самых сильных. Сегодня отрасль пересматривает инвестиционные планы, и это результат не только изменения ситуации на рынке, но и создания правительством инструментов стимулирования инвестиций, таких, как СЗПК. За последние семь лет наша отрасль проинвестировала свыше 1,3 трлн рублей, и в ближайшие семь лет, до 2028 года, я думаю, будет вложено в новые проекты еще 2 трлн рублей.
И здесь очень важно, чтобы на внутреннем рынке мы все-таки находились в рыночных условиях, и не было никаких ограничений по ценам. Потому что это дестабилизирует бизнес - ведь по сути это дотирование нами другой отрасли, которая, в отличие от нас, еще и получает льготы по налогу на прибыль.
Как я уже говорил, сегодня доступность корзины минеральных удобрений для аграриев - максимальная за 5 лет. Я думаю, что это та методология, которая позволяет ответить на вопрос "Дорого или дешево?". Она показывает, что не нужно включать какие-то излишние механизмы регулирования в дополнение к уже работающим.
Все наши стройки - из сегодняшнего денежного потока. Чем он больше, чем стабильнее, тем больше мы будем строить.
- То есть производители удобрений готовы реинвестировать прибыль при наличии условий?
- Конечно. Нельзя же заставить людей инвестировать, особенно в контрцикле. Срок окупаемости наших проектов существенно превышает те сроки, на которые можно привлечь заемное финансирование.
Да, правительство сегодня стремится создавать условия для более быстрой их окупаемости, это действительно для всей нашей индустрии очень важно. Потому что в этом-то мы и проигрываем: у нас всегда дороже деньги, всегда короче деньги, стоимость стройки выше, чем в Европе и США. По последнему пункту идет реформа, режется излишнее регулирование - я надеюсь, это сократит нам как минимум на год сроки проектирования. А это значит, что на год раньше начнется денежный поток.
Эти стимулы, ценовая конъюнктура и видение дальнейшего развития рынка - в том числе, рост населения, будет еще "плюс" один миллиард к 2030 году, к 2050 году - плюс два миллиарда, а это "плюс" 60% к еде, которая сейчас производится - позволяют нам сегодня более позитивно смотреть на инвестиционное развитие в следующие десять лет.
- Пандемия на эти прогнозы не повлияла?
- Никак не повлияла. В течение двух-трех лет вопрос с ковидом будет решен в том или ином виде. В каких-то странах это произойдет быстрее, в каких-то медленнее. На наших самых больших экспортных рынках сегодня ситуация с ковидом неблагоприятная, где-то даже плачевная: это Бразилия, Индия и частично соседние азиатские страны. Но с точки зрения спроса мы нигде не видим проблем.
- Вы говорили, что "ФосАгро" готова обновить стратегию развития на ближайшие годы на фоне позитивной конъюнктуры рынка удобрений. Речь шла, в частности, о возможности строительства нового производства аммиака - можете раскрыть, какие параметры этого проекта обсуждаются? И думаете ли вы про дальнейшие переделы, например, карбамид?
- Мы корректируем нашу стратегию до 2025 года, на Дне инвестора осенью расскажем про рыночные предпосылки ее изменения, и после утверждения самой стратегии на совете директоров в конце этого или начале следующего года представим ее инвесторам. Сейчас мы смотрим, как улучшить нашу самообеспеченность сырьем, в первую очередь аммиаком, но думаем и про другие сырьевые позиции - серную кислоту, сульфат аммония. Смотрим также на фосфорные, комплексные удобрения, нишевые специальные продукты - те же жидкие удобрения
Пока идет feasibility study по всем проектам. Например, комплекс аммиак-карбамид стоит где-то 120 млрд рублей. Если инициативы по устранению избыточных требований при строительстве, над которыми правительство сегодня работает, будут приняты, то capex может быть значительно сокращен.
- Какую площадку вы рассматриваете под новый аммиак?
- Мы смотрим две площадки под инвестиции в азотном направлении. Это Череповец, потому что там есть готовая инфраструктура, и площадка в Волхове. Волхов сегодня - это уже большой завод, миллионник, с хорошей логистикой, порт Усть-Луга практически рядом. Там ложится строительство еще аммиака с карбамидом.
- Это уже после 2025-го?
- Конечно, потому что от мечты до продукции проходит четыре года. Стройка - три и год на мечту.
- На capex 2021 года пересмотр инвестиционной стратегии может повлиять?
- Прогноз по capex на этот год сохраняется на прежнем уровне - 41,5 млрд рублей. Инвестиции могут вырасти с 2022 года.
- "ФосАгро" в этом году предстоит довольно большой объем рефинансирования - почти 50 млрд рублей, в том числе это евробонды на $350 млн. Как планируете работать с этим долгом - полностью рефинансировать или какую-то часть погасите из собственных средств?
- Срок рефинансирования евробондов у нас наступает в ноябре. Сейчас рассматриваем два варианта - рефинансирование за счет нового выпуска и банковский кредит.
Необходимости в снижении общего размера долга мы сейчас не видим, leverage на уровне 1,45 для нас комфортен, тем более, он должен еще снизиться в течение этого года с ростом EBITDA.
- То есть досрочно рефинансировать евробонды вы не планируете?
- Нет. Если пойдем, то в III -IV квартале.
- Рассматриваете ли на ближайшую перспективу инструменты "зеленого" финансирования - облигации, кредиты?
- Мы хотим сделать инструмент с "зеленой" повесткой. Но требования по использованию средств, полученных от таких размещений, очень жесткие. Поэтому мы рассматриваем еще альтернативный вариант - SLB и SLL, инструменты, привязанные к целям устойчивого развития и ESG-матрице.
- Оспорили ли вы решение комиссии по международной торговле США о пошлинах на импорт фосфорных удобрений?
- 7 мая мы подали апелляцию в американский суд. Хотим добиться отмены пошлины, так как считаем, что продукция "ФосАгро" не получает субсидий.
- Это больше репутационная история или вы реально рассчитываете на пересмотр решения?
- Это вполне реально. Мы считаем, что мы правы. Наши американские юристы говорят нам о том, что мы правы, что у нас есть хорошие шансы на победу.
Я не думаю, что вопрос по пошлинам на удобрения сильно политизирован. Иначе как это объяснить американским фермерам, которые теперь покупают удобрения процентов на 20% дороже и являются главными пострадавшими. В этом мы видим внутрисистемную поддержку для открытия американского рынка для нашей продукции, причем той продукции, которая поставлялась на этот рынок десятками лет. Наш DAP называют Russian Blond. Американский DAP черный, а наш белый, потому что у нас руда другого, вулканического, происхождения. И ее качество выше, потому что в ней нет опасных концентраций кадмия, что становится важным сегодня. Поэтому в данном случае считаю, что позиции у нас хорошие. Мы можем их отстоять, и американский рынок для нас откроется снова.
- Но цены на DAP выросли на фоне этого расследования. Может оставить все как есть?
- Цены выросли не только из-за этого. Да, на рынке США возник дефицит из-за неспособности одной компании (Mosaic, по чьей инициативе было начато расследование) обеспечить собственных фермеров продукцией.
Тем не менее, это не было триггером для роста цен в остальных точках, ведь нужно было 2 млн тонн фосфорных удобрений марокканцам и почти миллион - нам разместить на других рынках. В принципе это должно было снизить цены, но привело к хаосу на всех рынках, и в итоге наоборот в какой-то мере способствовало росту цен. Но было много других факторов: это и снижение экспорта со стороны Китая, и увеличение потребления Китаем и Индией, в Бразилии выросло потребление процентов на десять и продолжает расти. Плюс восстановление складов, которые в прошлом году, с началом пандемии, были практически обнулены.
И сегодня мы видим, что цены на мировых рынках продолжают расти.
- Если говорить о торговых барьерах, рассматриваете ли вы покупку активов в Европе, США в качестве защиты от существующих и возможных пошлин?
- Все эти вещи мы для себя давно посчитали. Европа - не настолько большой рынок, чтобы стоило это делать.
Я не вижу, что протекционистская риторика как-то усиливается. Понятно, что Европа вводит и будет вводить какого-то рода барьеры, защищать свой рынок, тот же углеродный налог. Тем не менее, идет "окопная война" в самой Европе против этого налога и, честно говоря, наши консультации с разными европейскими коллегами говорят о том, что не факт, что это регулирование будет принято.
- То есть вы пока оптимистично настроены? Стресс-тесты делали, оценивали потенциальное влияние налога на "ФосАгро" при разных сценариях?
- Я думаю, что углеродное регулирование будет принято, вопрос, в каком виде. Оценить его влияние конкретно на нашу компанию пока сложно, многое будет зависеть от отраслевого бенчмарка по выбросам. Если считать от европейских наилучших доступных технологий (например, по аммиаку), то мы ничего платить не должны, потому что они последний аммиак построили лет двадцать назад.
Вы знаете, что пока оценки потерь всего российского бизнеса от введения ТУР варьируются от 2 до 8 млрд евро в год. Я думаю, что сначала нужно посчитать, сколько парниковых газов поглощает наш лес. Почему то, по существующим оценкам, уровень абсорбирования CO2 нашими лесами в разы ниже, чем, например, в Германии.
На форуме мы подписали соглашение с Российской академией наук о создании регионального карбонового полигона в Вологодской области. Мы готовы привлекать и зарубежных специалистов, чтобы результаты мониторинга парниковых газов отвечали международным методикам и могли признаваться в мире. Мы рассчитываем, что такой полигон станет прототипом для тиражирования в других промышленных регионах страны. Это один из действенных механизмов балансирования своего углеродного следа для компаний, которые собираются расти. Для нас, например, это возможность в будущем выпускать углеродно нейтральные удобрения для производства еды без углеродного следа и кадмия. Для российской продукции это уже новый бренд и востребованная ниша на мировом рынке.
Если будет транспарентная продажа углеродных квот в России и за рубежом, то в принципе такая углеродная ферма станет экосистемой по поглощению СО2. И тогда уже платить будут не индустриальные компании, а наоборот, они смогут участвовать в торговле единицами сокращения выбросов.
Также мы стали применять ингибиторы, благодаря которым удобрения, тот же карбамид, разлагаются дольше и выделяют меньше углекислого газа. Еще есть биодобавки, которые лучше связывают удобрения с почвенным комплексом. Соответственно, удобрения работают гораздо эффективнее, сокращаются потери питательных веществ.
Говоря об ESG, о целях устойчивого развития, мы как компания хотим занимать очень твердую позицию. Мы стремимся продавать удобрения и сервисы таким образом, чтобы для каждого участка земли иметь совершенно конкретное решение, обеспечив рациональное потребление удобрений.
Если в России не будет устойчивого сельского хозяйства, мы не сможем экспортировать свою агропродукцию на те рынки, на которые хотим. Поэтому, кстати, так важно было вовремя принять закон о зеленой продукции с улучшенными экологическими характеристиками. Объективно его сегодня нужно иметь, чтобы верифицировать свою чистую продукцию для поставок как на российский, так и на зарубежные рынки.
- Какие показатели заложены в вашу климатическую стратегию? И во сколько вы оцениваете затраты на ее реализацию?
- Мы ставим задачу снизить углеродный след на 14% к 2028 году. Общая стоимость мероприятий, направленных на сокращение выбросов - порядка 20 млрд рублей.
- Возвращаясь к регуляторным вопросам. Минпромторг недавно озвучил идею о повышении налога на прибыль для ряда отраслей, в том числе для металлургов и химиков. Вообще перед Петербургским экономическим форумом вопрос о дополнительных изъятиях зазвучал с новой силой. Фокусируются власти на металлургах, тем не менее, мы помним прошлогоднюю историю с внезапным повышением НДПИ, которое коснулось и вашей отрасли. Сейчас в вашем диалоге с ФОИВами вопрос о росте налоговой нагрузки поднимается?
- Мы активно коммуницируем по всем вопросам с правительством. Сегодня мы, наверное, единственная отрасль несырьевого неэнергетического экспорта, у которой подписаны инвестконтракты на 1,6 трлн рублей, включая СПИКи. Все эти стимулы мы получим только после того, как объекты будут построены. Все упражнения по изменению налоговой базы - ярким примером было повышение НДПИ в прошлом году - отражаются на сегодняшнем денежном потоке и это ограничивает наш инвестиционный потенциал.
В отличие от многих отраслей нам есть куда развиваться, мы публично заявили об этом и правительству, и президенту. Мы уверенно инвестируем. Не хотелось бы на этом пути споткнуться.
