Я считаю, что в России возможно создать большую компанию с русским менеджментом и корпоративным мышлением – российским и, в то же время, Shell.
У России имеется потенциал и опыт мирового уровня, но инвестиции крупного масштаба будут востребованы, когда местная нефтяная и газовая промышленность изыщет новые резервы и модернизирует инфрастурктуру для того, чтобы сответствовать растущим внутренним и мировым требованиям.
Компания Royal/Dutch Shell Group обладает достаточным потенциалом, чтобы стать крупнейшим иностранным инвестором в Российской Федерации, но мы признаем, что российские приоритеты в большей мере, чем западные, должны стать точкой отсчета для развития нового партнерства и успешной стратегии. Сегодня мы ожидаем появления новой российской модели. Ее фундаментом должны стать соглашения о долевом участии в производстве, которые уходят своими корнями в стабильность, как в законодательстве, так и в налоговом режиме. Успех соглашения о совместном участии в производстве на Сахалине являет собой прекрасный пример того, каких результатов можно достичь, когда налоговая и законодательная система сформированы и действуют надлежащим образом.
Обязательства Shell по отношению к России базируются на принципах долгосрочного партнерства, кооперации и взаимной выгоды.
Мы рады возможности активно содействовать развитию российского бизнеса мирового уровня в области нефти и газа. Тем не менее, мы осознаем, что этот процесс требует времени.
Я мечтаю, чтобы Shell организовала в России крупную компанию, скажем в течение 10 лет, которая бы управлялась русскими, будучи выгодным делом для России и Shell одновременно.
Удивительно, сколько компаний временами забывают элементарное положение о приоритетности отечественных ценностей и стремятся навязать России «западные» решения.
Ситуация тем не менее такова, что если российская нефтяная и газовая промышленности собираются развиваться и модернизировать инфраструктуру, чтобы удовлетворять растущим внутренним и международным требованиям, то это потребует огромных инвестиций.
Именно поэтому мы работаем над русскими решениями для русских проблем.
Круг интересов Shell в России быстро расширяется. Их диапазон – от инвестиций в развитие Сахалина, от инвестиций в инфраструктуру типа каспийского трубопроводного консорциума до укрепления своей позиции в розничной торговле горючими, смазочными и авиационными материалами.
Будут появляться и новые инициативы. Только в прошлом месяце был подписан с РАО ЕС меморандум о намерениях по оценке возможностей совместных инвестиций в производство энергии.
В момент, когда Киотский протокол находится под серьезной угрозой, это впечатляющее и новаторское соглашение фокусируется на снижении выбросов от сгорания угля при производстве энергии путем использования эффективных технологий.
Также мы работаем с российскими компаниями и официальными лицами по поддержке их усилий обеспечивать реализацию огромного нефтяного и газового потенциала РФ во всем мире.
И дело не сводится только к заявлениям о принципах и намерениях.
Группа Royal Dutch/Shell сохраняет обязательства по инвестициям в Сахалин и каспийский трубопровод. Мы уже вложили почти 1 миллиард долларов и имеем твердое намерение вложить в дальнейшем 5 миллиардов. Такова наша позиция в течение уже длительного периода времени.
Что касается меня, то стратегический альянс с Газпромом, который я подписал в 1997 году, был началом критически важного партнерства, которое, как я надеюсь, продлится в грядущие десятилетия.
После трудного старта, усугубленного финансовым кризисом 1998 года, мы надеемся, что готовы обеспечить успех первой конкретной реализации этого партнерства в разработке месторождения Заполярное.
Успешности этого проекта, который должен быть совмещен с соответствующими инвестициями в инфраструктуру, содействует то обстоятельство, что оба партнера будут совместно этому способствовать, а практический опыт и компетентность одного балансировать, дополнять и представлять реальную ценность для другого.
Как бы ни было, мы не разделяем ту циничную точку зрения, что Россия существует в политическом и коммерческом вакууме и что мы начинаем на пустом месте.
Ничто, разумеется, не может быть дальше от истины. При столкновении с проблемой развития новых рынков и инфраструктуры русская нефтяная и газовая промышленность уже имеют хорошие стартовые возможности.
Россия имеет ресурсы и внутренний рынок мирового класса и, что имеет решающее значение, всемирно признанную высокую компетентность специалистов. Но в изоляции превосходный российский потенциал не сможет обеспечить перемены и рост.
При постоянно растущей глобализации мира, международные инвестиции, кооперация и партнерство являются ключом к успеху. Эти кооперация и партнерство не могут быть оторваны от политических и экономических реалий.
Не имею возможности сегодня комментировать в деталях программу реформ президента Путина. Но ясно, что открытая, стоящая на твердых принципах Россия будет иметь как позитивное коммерческое, так и политическое значение.
Нероссийские политические лидеры должны способствовать этому процессу и преобразовать принцип партнерства в практические перемены на земле России. Например, в прошлом году президент Европейской Комиссии Романо Проди призвал к более тесной кооперации с Россией для увеличения поставок газа в ЕС. Этот призыв был важным и своевременным. Прогнозируется, что в течение 20 лет потребление газа в ЕС поднимется примерно на 30%. Россия имеет возможность удовлетворить это увеличение спроса.
Компании Shell поддерживают призыв ЕС к большему кооперированию в деле инвестирования производственной и транспортной инфраструктур в России.
Но одно дело призывать к большей политической и коммерческой кооперации и совершенно другое – обеспечить реализацию этих принципов на практике, а также соответствовать политическим надеждам и реальному прогрессу в России. Здесь иностранные инвестиции международных нефтяных и газовых компаний становятся решающим фактором. Сегодняшняя реальность – это то, что Россия должна бороться за свою долю прямых инвестиций, а международные нефтяные компании имеют реальные возможности для выбора, куда произвести инвестиции.
Все сверхмощные нефтяные компании оценивают свои перспективные планы с учетом мировых показателей и делают это гораздо тщательнее, чем два года назад. Это фундаментальный и, я полагаю, перманентный сдвиг. В этом новом суровом мире глобального распределения капиталы будут мигрировать в те области, которые предлагают лучший компромисс между риском, возвратом инвестиций и долгосрочными стратегическими целями. И эта коммерческая реальность применима столько же к России как и к Северному морю, Китаю или Северной Америке.
К счастью, как я упомянул выше, мы начинаем не на пустом месте. Все более и более иностранным компаниям обеспечивается доступ к активному участию и содействию российскому нефтяному и газовому бизнесу. В прошлом многие компании приходили к выводу, что традиционные стратегии предполагают в себе недопустимый инвестиционный риск и просто делали инвестиции в других областях.
Сегодняшнее положение отличается тем, что мы с нетерпением ждем завершения новой русской «модели», базирующейся на соглашениях по разделению производства и основанной на стабильном правовом и фискальном режиме. Успех так называемого «сотворенного PSA» на Сахалине-II дает превосходный пример того, как много может быть достигнуто, если установлена и реализуется правовая и фискальная система.
Мы считаем, что Сахалин-II, где в прошлом году Shell получила длительное и полное управление, уже обеспечивает огромные экономические, политические и социальные выгоды. Фактически Сахалин-II сделал такие успехи, что мы считаем, что его нужно переименовать в Сахалин-I !
Платформа по своевременному проекту фирмы Molipaq уже работает в суровых условиях с производительностью 90 кб/день. На макроуровне большой выгодой для Сахалина является экспорт газа на дальневосточные рынки и в первую очередь на российский. Сценарии Shell указывают на то, что потребление газа в Азиатско-Тихоокеанском регионе к 2020 году может увеличиться примерно четырехкратно.
Планы Shell по Сахалину-II успешно выполняются, и в следующем году мы поставили цель принять окончательное решение по инвестициям, чтобы выполнить этот 8-миллиардный проект. Наша доля в 55% равна доле инвестиций Shell в 4,5 миллиарда долларов. Оценить эту цифру можно в контексте того, что общий объем прямых иностранных инвестиций в Россию составил около 4 миллиардов долларов, а некоторые независимые оценки дают значительно меньшую цифру в 2,5 миллиарда долларов.
Но позитивное влияние проекта Сахалин-II может быть также оценено, так сказать, и в «микротерминах». Вдобавок к раскрытию возможностей Дальнего Востока проект обеспечит местным газом население острова Сахалин, а также будет способствовать появлению на Сахалине рабочих мест, его экономическому и техническому развитию. Проект Сахалин-II PSA порождает местные и федеральные статьи доходов и, что более важно, демонстрирует реальную модель развития другим регионам России.
Shell остается заинтересованной в инвестициях в западносибирские месторождения, особенно на Сахалине, если только смогут быть согласованы и одобрены основы деятельности PSA. Это сердце российской нефтяной промышленности, которое завоевало великолепную репутацию в прошедшие десятилетия. Мы, однако, убеждены, что Shell с ее всемирно признанной компетентностью сможет также и здесь принести пользу – и не только в вопросах финансирования.
По мере развития рабочего партнерства мы надеемся, что практический выигрыш – выгодный баланс, достигнутый в проекте Сахалин-II, может все в болбшей степени использоваться в качестве модели для других проектов типа PSA в пределах РФ. Трудно переоценить значение финансовой стабильности для успеха или провала проектов, требующих многомиллиардных инвестиций.
Мы также вполне понимаем огромные трудности, порождаемые Российской программой реформ. Shell не может комментировать темп или направление перемен, но я полагаю, что это критический и центральный момент для развития в будущем российской нефтегазовой индустрии мирового уровня.
В прошлом прямые иностранные инвестиции в нефтегазовую индустрию были скромными, а многим компаниям пришлось списать со счетов инвестиции, сделанные в 90-х годах. Сегодня перспективы более позитивны.
Мы твердо стоим на позиции сотрудничества с нашими российскими партнерами для удовлетворения их потребностей и ожиданий и для демонстрации тех реальных выгод, которые породила успешная модель проекта Сахалин-II. Я верю, что международные компании могут с уверенностью смотреть в будущее, не никто не должен считать, что оно будет легким.
Итак, трудная работа только началась, но мы в Shell полны решимости превратить мечту в реальность.
