Россия входит в тройку мировых лидеров по запасам редкоземельных элементов — наши месторождения содержат около четверти всех этих металлов на Земле. Однако доля страны в добыче на данный момент едва ли превышает 1%, при этом спрос на сырье растет.

Об этом в интервью «Известиям» рассказал доцент кафедры редких металлов и наноматериалов Уральского федерального университета Сергей Кириллов. Тридцатипроцентный скачок добычи вызвала резко увеличившаяся популярность электромобилей, в двигателях которых есть редкоземельные металлы. 

— Давайте начнем с определения. Что это за материалы? Насколько они в мире распространены?

— К редкоземельным металлам относятся 17 элементов. Это так называемые лантаноиды, их 15 штук. И дополнительно еще иттрий и скандий, которые по химическим свойствам максимально близки к лантаноидам. «Редкоземельные» — это просто название. По содержанию в земной коре они сопоставимы с медью или никелем, которые добываются промышленным способом. 

Особенность их добычи в том, что месторождений именно этих элементов мало. Большинство из них, как правило, сопутствующие. Сложность геологии редкоземельных металлов в том, что она не похожа, например, на выделенное медное месторождение. Элементы очень рассеяны. А чтобы экономически выгодно было их добывать, ископаемые должны быть сконцентрированы в одном месте либо добыча должна быть сопутствующей. Например, у нас на Ловозерском горно-обогатительном комбинате в Мурманской области помимо редкоземельных элементов добывают тантал и ниобий. И комплексная добыча позволяет экономически выгодно это делать.

— А где и как в мире их сейчас добывают?

— Основной мировой добытчик — это Китай. Их руды достаточно богаты. Особенность редкоземельных в металлов в том, что, как правило, в месторождении все элементы находятся вместе. Однако ценность у них разная и зависит от потребностей промышленности. Например, в Советском Союзе были востребованы лантан и церий, потому что их использовали в металлургии и нефтяной промышленности. Но затем, с развитием зеленой энергетики, электротранспорта и электроники, на первое место стали выходить металлы магнитной группы, а также тербий и диспрозий. На данном этапе развития промышленности максимально ценные руды редкоземельных элементов добываются в Китае.

— Нужны какие-то особые технологии для их добычи? Как они отражаются на природе?

— Способы добычи примерно те же, что и цветных и черных металлов. Это руда, ее обогащение, химическая переработка концентратов с выделением целевых редкоземельных элементов, а затем металлургия — получение металлов. Как правило, это те же способы, которые были разработаны еще в 30-х, 40-х, 60-х годах XX века. По воздействию на природу они не отличаются от методов добычи никеля или кобальта. Но технологии развиваются. Появляются методы зеленой химии, направленные на изучение межфазного распределения, чтобы можно было использовать более дружелюбные к природе выщелачивающие агенты, которые даже при утечке не наносили бы вред окружающей среде. Но эти технологии дороже.

— В чем главная особенность мирового рынка редкоземельных элементов?

— Проблема бизнеса редкоземельных элементов в том, что он очень волатильный. Это не нефть и не платина. Китай как монополист в одночасье может опустить цену в десятки раз, и тогда все бизнесы, которые ориентировались на экологию и использовали какие-то более дорогие способы добычи, сразу же пролетают в трубу. Поэтому добыча в Европе вообще не развивается, потому что в там очень сильное экологическое лобби и все понимают, что бизнес там может оказаться невыгодным.

Китай добывает около 70% редкоземельных элементов. Но США за последние буквально пару-тройку лет вышли на второе место. То есть если Китай поставляет примерно 210 тыс. т, то у Америки около 40 тыс. т. На третьем месте Австралия, затем Вьетнам и Мьянма.

— А какое место на этом рынке занимает Россия?

— Сейчас доля России в мировой добыче менее 1%. И то, что мы добываем, мы не используем внутри страны. А товары или продукты высоких пределов, содержащие редкоземельные элементы, импортируем.

На территории КНР сосредоточено порядка 35% мировых запасов. Он тоже на первом месте в мире. А вот про второе специалисты спорят. Это либо Бразилия, либо мы. Китайские месторождения — это от 40 млн до 45 млн т, а у России — 20–25 млн т. Это около 20–25%, то есть в нашей стране сосредоточена четверть запасов редкоземельных металлов.

— В каких отраслях промышленности сейчас востребованы редкоземельные элементы?

— На первом месте сейчас зеленая энергетика, электроника, электрокары, самокаты, квадрокоптеры и так далее. Эти металлы есть в люминофорах экранов мобильных телефонов, наушниках, магнитах динамиков. Их немного, но когда выпускают десятки миллионов таких товаров, то спрос растет. Второй по значимости потребитель — оборонная промышленность. В России на третьем месте — нефтяная промышленность. Это катализаторы для переработки нефти. Металлурги используют эти элементы для легирования стали и получения спецсталей. В оптике — для полировки стекол. Очень важное применение в качестве катализаторов в автомобильной промышленности для производства машин, отвечающих стандартам Евро-6 и Евро-5, которые касаются выбросов выхлопных газов.

— Как меняется мировой спрос на редкоземельные элементы?

— Он заметно растет, и главный драйвер этого — электромобили и ветроэнергетика. Элементы нужны для двигателей электрокаров. Экономики Китая или США действительно нуждаются в них, потому что они производят конечную продукцию, а для этого важно, чтобы, как говорится, «цепочки поставок были стабильны».

Пять лет назад общемировая добыча была где-то около 200–250 тыс. т в год. Сейчас она достигла где-то 340 тыс. т. Драйвером скачка в 30% стали электромобили и зеленая энергетика. Если появится очередной толчок, то объемы добычи начнут увеличиваться еще больше. Скорее всего, рост будет стабильный, но небольшой.

— А как повышенный последнее время интерес к редкоземельным металлам повлиял на биржевые котировки?

— Хотя редкоземельные элемент — биржевой товар, он все-таки регулируется Китаем. Возможно, что сейчас какие-то спекулянты что-то скупают. Но если КНР захочет на этом заработать, он заработает. А если не захочет, то цены меняться не будут.

— У России достаточно большие запасы, но низкая добыча. Если мы захотим ее нарастить, то с чего можно начать?

— У нас есть действующее месторождение в Мурманской области, — Ловозерский ГОК. И до 2022 года, а возможно, и до 2023-го, мы его продукцию продавали. Частично, около 5%, а может, и меньше, оставляли себе. В качестве перспективного у нас есть Томторское месторождение в Якутии. Оно достаточно богатое, но проблема заключается в том, что для его разработки необходимы большие капитальные затраты. Нужны железная дорога, электричество. Так как это в центре Якутии, то это достаточно сложно. Всё будет зависеть от того, куда мы потом это будем продавать. Последнее время многие внешние рынки были для нас закрыты, а внутреннее потребление слишком маленькое.

Если будет выстроена система, как в Китае, которая за счет государства или частного бизнеса начнет обеспечивать спрос на конечные продукты (условно, на создание квадрокоптеров, телефонов или ветряные электростанции), тогда внутри страны вся остальная цепочка бизнеса выстроится, чтобы закрывать этот спрос. Пока у нас есть возможности произвести только полупродукт — концентрат, из него потом можно получить эти элементы, а дальше использовать его у нас негде.

Концентрат Ловозерского ГОКа, которого мы получаем 2,5 тыс. т, стоит примерно $5 за 1 кг. А если выделить из него неодим, то он стоит около $50 за 1 кг. Вопрос в том, будет ли готов потребитель покупать у нас этот конечный продукт, а не концентрат.

IV отраслевая конференция "Редкие и редкоземельные металлы" пройдет 25 марта