«Газпром» добился подписания крупного экспортного контракта с CNPC на поставку газа в Китай с Дальнего Востока — на 10 млрд кубометров газа в год в течение 25 лет. Ни российская, ни китайская стороны не предоставили никаких подробностей соглашения, даже его предполагаемой ресурсной базы. Такая секретность может объясняться тем, что газ может быть поставлен с Южно-Киринского месторождения на шельфе Сахалина, находящегося под санкциями США, полагают аналитики.
Лидеры России и Китая Владимир Путин и Си Цзиньпин объявили 4 февраля о подписании контракта по поставкам трубопроводного газа в КНР по дальневосточному маршруту. Его объем 10 млрд кубометров, срок — 25 лет. Стороны пока не раскрывают момент вступления контракта в силу, стоимость поставок и прочие параметры проекта. Ценовые параметры контракта обсуждались с 2017 года, когда «Газпром» и CNPC заключили соглашение об основных условиях поставки: в нем содержались технические параметры, такие как точка сдачи, качество газа и прочее.
Новый долгосрочный контракт укрепляет позиции РФ на газовом рынке КНР и позволяет «Газпрому» диверсифицировать портфель на фоне геополитической напряженности с Европой, передает Ъ.
Спрос на газ в Китае по итогам 2021 года вырос более чем на 12%, до 370 млрд кубометров. По ожиданиям национальной компании Sinopec, в 2022 году он вырастет еще на 6,7% до 395 млрд кубометров. По прогнозам национальной энергетической администрации КНР, потребление газа в Китае к 2025 году достигнет 430–450 млрд кубометров.
В китайском портфеле «Газпрома» уже есть 30-летний контракт на поставку 38 млрд кубометров газа в год по трубопроводу «Сила Сибири», поставки начались в декабре 2019 года. РФ и Китай также прорабатывают транзитный проект газопровода «Сила Сибири-2» через Монголию мощностью 50 млрд кубометров в год. Пока стороны подписали только протокол результатов рассмотрения ТЭО проекта, твердого контракта на поставки нет. Как сообщал вице-премьер Монголии Сайнбуянгийн Амарсайхан, газопровод может быть запущен в 2027–2028 годах, начало строительства запланировано на 2024 год.
Таким образом, к концу десятилетия объем поставок российского газа в Китай может достигнуть 100 млрд кубометров. Для сравнения, в страны ЕС «Газпром» в среднем за последние шесть лет поставлял около 155 млрд кубометров в год, а общий объем экспорта в страны дальнего зарубежья (включая Китай и Турцию) в 2021 году составил 185 млрд кубометров газа.
Стоимостные параметры первого контракта по поставке газа в Китай по «Силе Сибири» стороны никогда не раскрывали. Известно только, что китайская CNPC должна оплачивать не менее 85% от объемов поставок, а цена на газ по контракту привязана к цене нефтепродуктов с девятимесячным лагом. В 2020 году выручка «Газпрома» от продажи газа в КНР составила 44,3 млрд руб., что при объеме в 4,1 млрд кубометров газа дает среднюю цену около $150,2 за 1 тыс. кубометров. При нынешней цене нефти в $90 за баррель цена по китайскому контракту может составлять около $325 за 1 тыс. кубометров.
Ресурсной базой для поставки газа с Дальнего Востока, вероятно, должно стать крупнейшее в регионе Южно-Киринское месторождение, которое с 2015 года находится под секторальными санкциями США. Из-за этого начало разработки неоднократно откладывалось. По последним заявлениям «Газпрома», добыча на нем должна начаться в 2023 году, а выход на «полку» в 21 млрд кубометров запланирован к концу десятилетия. Поскольку ресурсной базы уже запущенного Киринского месторождения недостаточно для увеличения поставок на 10 млрд кубометров, контракт, вероятно, планируется обеспечить газом шельфового Южно-Киринского месторождения, запуск которого планируется не ранее 2024 года, полагает Дмитрий Акишин из Vygon Consulting.
Аналитик по газу Центра энергетики МШУ «Сколково» Сергей Капитонов согласен, что необходимый уровень поставок газа в Китай может быть достигнут только за счет Южно-Киринского месторождения. По его мнению, это может объяснять скудность предоставляемой сторонами информации о новом контракте.
Аналитик отмечает, что «замыкание» месторождения на экспортные поставки в Китай позволяет избежать эскалации санкционных рисков, поскольку партнеры «могут создать юридическую конструкцию, способную работать в таких условиях».
