Интервью с Михаилом Крутихиным, партнером консалтинговой компании RusEnergy.
– Михаил Иванович, одна из главных интриг этой недели – переговоры в Дохе. Могут ли они привести к конкретному результату. Сможем ли мы, действительно, увидеть эффект повышения цен, а в какой-то отдаленной перспективе, как предсказывает Rystad Energy, увидеть 100 долларов за баррель?
– Это два вопроса. Первый, касается, того что произойдет на переговорах 17 апреля. Я думаю, что высокие переговаривающиеся стороны придут к какому-либо соглашению. Иногда его называют «мягким» соглашением. Думаю, что будет декларация о том, что они готовы выполнять подобные соглашения о заморозке и т.д. Но никто эту декларацию выполнять не будет, разумеется. Единственное: Россия может внести какой-то вклад в заморозку цен, может быть, не сейчас, а начиная с 2017 г., когда добыча в стране начнет падать по объективным (органическим) причинам из-за того, что никто сейчас не вкладывает в разведку, никто не собирается осваивать трудноизвлекаемые запасы, никто не собирается выходить на континентальный шельф. Подбирают то, что фактически лежит на поверхности, где уже вложены все капитальные инвестиции. Ничего особенного ждать не нужно. Я думаю, что рынок деривативов как-то на это отреагирует. Он уже начал реагировать на слухи о том, что может быть какая-то договоренность. Торговцы «бумажной нефтью» (фьючерсами, деривативами) им хватит несколько дней для того, чтобы понять, что это игры мальчиков, которые ничего практического делать не собираются. Здесь ничего ждать не нужно.
То, что цены повысятся, да… Давайте считать, в этом году первый квартал (январь-март) для российского бюджета средняя цена нефти – 32 доллара за баррель. В первом квартале 2014 г. было 52 доллара за баррель. Мы видим, что цена на этот период очень сильно упала. Я не исключаю, что мы сейчас видим некоторое повышение из-за того, что есть некоторое «торможение» добычи по некоторым странам, в том числе Соединенным Штатам. Может быть, во втором полугодии получится 45-47 долларов за баррель. Дальше я предсказывать просто не решаюсь, потому что вот эти 45-47 долларов мы предсказывали полтора-два года назад, когда падение только началось. Мы не решались дальше предсказывать… Я знаю экономистов, которые говорят, что 45, как средняя величина, может протянуть до 2025 г., десять лет. Но, не верится…
Что касается презентации отчета Rystad Energy, я с глубоким уважением отношусь к их аргументации, к данным, на основе которых они делают свои предсказания. Мне кажется, что один показатель у них преувеличен. Они чересчур высоко оценивают перспективы спроса на нефть в Китае. Я думаю, что он будет гораздо ниже. Мы тоже оценили спрос в Китае, у нас получается немного ниже. Не исключено, что придется вносить какие-то поправки в нынешние предсказания.
– Вторая интрига недели – «Роснефть» и BP. О чем не могут договориться две компании? Чего так испугалась «Роснефть»?
– Здесь есть противоречия, когда президент России объявлял о возможной приватизации крупных пакетов акций в «Роснефти», может быть, «Башнефти», он оговорил обязательным условием то, что новый инвестор должен принести план улучшения работы, то есть фактически реформ. Вдруг мы узнаем, что «Роснефть» против того, чтобы BP (крупный акционер, у которого сейчас чуть меньше 20%) приобрела бы еще дополнительный пакет, который бы дал ей возможность права вето на некоторые решения руководства российской компании. Это страшно не нравится руководству «Роснефти», если верить сообщениям в печати. Здесь очевидны противоречия с тем, что говорил президент, и тем, что хочет руководство «Роснефти». Возможно, руководство «Роснефти», если будет окрик из администрации президента, пойдет на попятную и согласится с тем, что кто-то купит крупный пакет акций. Но у меня есть подозрение, что никто особо не хочет покупать себе эти акции «Роснефти», особого смысла я в этом не вижу.
– Каково реальное влияние наших двух госкомпаний на экономическую ситуацию в России?
– Давайте посмотрим, пока не рушились цены на нефть, мы видели, что примерно 52% доходов федерального бюджета составляют доходы от нефти и газа. В основном это были нефтяные доходы, а газовых – в этой сумме было примерно 6-7%. Поэтому влияние «Газпрома» было чисто опосредованное. Компания, обеспечивающая занятость примерно полумиллиона человек в стране, которые, так или иначе, связаны с этой компанией, да еще и члены их семей. Гигант, который охватывает огромную часть населения страны. Что касается нефти, совершенно другая отрасль. Там другие проблемы сейчас.
– На какие уступки приходится сегодня идти «Газпрому» на европейском рынке?
– У меня такое впечатление, что у нас есть два разных «Газпрома»… Есть какие-то пропагандисты, продолжающие настаивать на том, что «Газпром» будет играть колоссальную роль на европейском рынке, что скоро поток в Азию сравнится с потоком газа в Европу, и продолжают давать совершенно нереалистичные заключения.
Но есть и второй «Газпром», который занимается практической деятельностью. Здесь мы видим гигантские уступки. Начиная с 2012 г. «Газпром» пересматривает очень многие из своих контрактов. По моим подсчетам, уже произошло 67 или 68 случаев пересмотра контрактов в пользу потребителей. В год «Газпром» выделяет примерно 4 млрд долларов, чтобы выплачивать тем потребителям, которые якобы переплатили за российский газ, то есть за какие-то свои старые «грехи». «Газпром» снял претензии к схемам реализации газа во многих странах, то есть устранил посредников.
Как раньше бывало? «Газпром» продавал газ в Болгарию двум своим дочкам, а те в три раза дороже перепродавали газ через своих «друзей», болгарской компании, а та потребителям в этой стране. Никто не мог проследить: куда там разница девалась. Сейчас часть этих посредников ликвидирована.
Дальше «Газпром» начинает предлагать совершенно новые условия поставок газа. Были попытки аукционной продажи газа. Пока это не очень большим успехом пользовалось. Но я думаю, если они несколько поменяют условия этого аукциона, то будет вполне нормально. Затем «Газпром» стал искать новых покупателей на рынке газа, предлагая им любые партии газа в Европе, поставляемые по такой формуле: цена на ближайшем хабе плюс небольшая премия. То есть, там нет ни привязки к нефти, ни каких-то политических условий. «Газпром» начинает вести себя как нормальная коммерческая организация, а не политический инструмент российского руководства.
– Еще один вопрос касается новых источников энергоносителей, которые постоянно появляются на рынке. Недавно прозвучало, что газ, открытый на шельфе Танзании и Мозамбик, может чисто гипотетически по своим запасам к 2030 г. заместить поставки «Газпрома» на европейский рынок. Насколько это серьезная угроза для «Газпрома», сопоставимы ли эти поставки по ценам? Не спекуляция ли это?
– Это самый больной вопрос. Если посмотреть до 2019-2020 г., это будет период бурного роста отрасли по производству и реализации сжиженного природного газа. СПГ превратится в такой же товар, как и нефть, который можно быстренько доставить и реализовать в любой точке планеты. Не нужно строить трубы. Сейчас объем этого рынка составляет около 330 млн т СПГ в год. К 2020 г. добавится еще 150-160 млн т, еще почти 50%. Это будет не только Мозамбик с Танзанией, это будет и российский сжиженный природный газ проекта «Ямал СПГ», это будет Австралия, это будет США, Канада, Иран и много других поставщиков.
Что мы видим сейчас? Крушение цен и начало ценовой войны, которая будет продолжена. Сейчас майские контракты в Японию – это уже не 18 долларов за миллион британских тепловых единиц, как это было еще два года тому назад, а 4 доллара 40 центов или 132 доллара за тысячу кубометров. Как «Газпром» сможет продать китайцам свой газ по 120-130 долларов, который пойдет по «Силе Сибири», и который якобы оценивается по себестоимости в 300 долларов на границе с Китаем? Что это за проект такой?
Дальше – хуже. Все это обилие сжиженного природного газа приведет к тому, что будет колоссальный навес предложения над спросом. По некоторым оценкам, которые раздаются от британских аналитиков, цены в Европе будут ниже себестоимости, это будет Henry Hub плюс 1 евро, как я слышал.
– Шок предложения?
– Да, шок предложения… Европа превратится, как они говорят, в sink market – кухонную раковину, куда сливают все, что не нужно, что не нашло спроса в Азии. Туда пойдут арабы, американцы, все, кто производит газ, побегут в Европу, и там будет дешевый газ. Если мы сейчас посмотрим на цену российского газа на границе с Германией, 129 долларов. Такого еще не было. За 150 долларов мы договорились продавать его Армении. За 132 доллара, и мы очень недовольны, в Беларусь. Цены опускаются ниже себестоимости. Если посмотреть на точку рентабельности, безубыточной рентабельности реализации российского газа в Европе, это будет в среднем 150 долларов. «Газпром» уже продает ниже точки окупаемости.
Тем не менее, «Газпром» может сохранить свое положение на европейском рынке. У него гигантский потенциал добычи, который превышает объемы рынков: компания может поставлять на 225 млрд куб. м в год газа больше, чем сейчас. Это огромный потенциал добычи. Там уже сделаны все капитальные вложения, можно о них забыть, и только на операционных издержках гнать этот газ. Кроме того, у «Газпрома» разветвленная сеть, инфраструктура, по которой он может перегонять свой газ на европейский рынок. Если возникнут проблемы, то главный руководитель «Газпрома» – президент России – распорядится освободить компанию от части налоговой нагрузки в виде экспортной вывозной пошлины на природный газ, или о каких-то еще мерах, так, что «Газпром» на рынке Европы останется.
– Может ли «Газпром» расслабиться и просто получать удовольствие от сохранения своей доли на европейском рынке?
– «Газпром» уже расслабился. Фактически он не бурит, не разбуривает новые месторождения на Ямале, где он хотел бурно развивать производство газа. Там огромный потенциал добычи природного газа, а он сейчас не нужен. Уже столько подготовлено месторождений к поставкам, а потребителей нет, рынка нет. Его нет и в Китае: китайцы не хотят этот газ. Мы проиграли гонку за мировой рынок сжиженного природного газа. Осталась одна Европа. Внутри страны потребление газа тоже не растет. Может быть, газификацию какую-нибудь проведут в России, но надежд на это маловато. «Газпром» уделял недостаточно внимания газификации российских регионов.
Источник: neftianka
