Омский предприниматель Михаил Сутягинский с нуля создал группу «Титан», которая сумела войти в список Forbes «200 крупнейших частных компаний России». На долю нефтехимических предприятий «Титана» в прошлом году приходилось более трети отечественного каучука, пятая часть полипропилена и четверть МТБЭ (метил-трет-бутиловый эфир), высокооктановой добавки для премиальных марок бензинов. До запуска проекта МТБЭ на «Омском каучуке» в 1995 г. в России был только импортный продукт, теперь отечественные производители его экспортируют. Полипропиленовый завод «Полиом» принадлежит сейчас трем компаниям – кроме «Титана» акционерами впоследствии стали «Сибур» и «Газпром нефть», но построила и запустила предприятие команда Сутягинского. Группа построила и начала эксплуатировать в Казахстане кремниевый завод Silicium Kazakhstan и комплекс биопереработки Biohim.
В списке Forbes «Титан» удержался только один год – в 2014 г. бизнес Сутягинского столкнулся с серьезными испытаниями. Оба завода под Карагандой были по договору цессии переданы государственным фондам: по версии кредитора – Банка развития Казахстана, «Титан» нарушил обязательства по займам, из-за чего банк потребовал досрочного погашения. Компания потеряла 23 млн евро и до сих пор судится с бывшими партнерами, рассчитывая вернуть деньги. В 2014 г. пожар на «Омском каучуке» вывел из строя производство фенола, с которым компания связывала большие надежды. Но главная трудность – кризис и падение рубля, затормозившие и развитие действующих предприятий, и возможность начать новые проекты.
Два с лишним года назад во время Петербургского экономического форума он выступил с предложениями на совещании с участием Владимира Путина, министров и руководителей ведомств экономического и финансового блоков. Президент поручил Минэкономразвития и Минфину «рассмотреть». Сутягинский воспринял это как сигнал к действию, но рассмотрения не дождался и в этом году направил свою программу в Госдуму, где она, по его словам, сейчас проходит экспертизу профильных комитетов.
Предложения не новы: в сухом остатке это освобождение новых производств от налогов до выхода на окупаемость, снижение ставки ЦБ, чтобы предоставить бизнесу дешевые кредиты, и выпуск проектных облигаций. Но в интервью «Ведомостям» Сутягинский с цифрами в руках показывает, что теряет государство хотя бы в случае с его компанией, которая вынуждена тратить по 10 лет на проект и лишена пока возможности строить новые заводы.
– Группа «Титан» три года борется с последствиями кризиса и в предыдущие два финансовые показатели падали. Что получается в этом году, какой прогноз?
– Прогноз такой, что впервые за эти годы у нас будет рост выручки: предполагаем, что получим 21,5 млрд руб., на треть с лишним больше, чем в прошлом году. В прошлом году было минус 12% к предыдущему, 2015-му, который проходил на пике падения нефти и, соответственно, рубля. В 2016 г. рубль отыграл какие-то позиции, но в целом для продуктов в том сегменте, в котором мы работаем, валютный курс сыграл отрицательную роль. Мы хоть и вышли по группе с положительной EBITDA, но тот факт, что мы упали примерно в 5 раз в налоге на прибыль, нашло отражение в финансовых ковенантах, в результате стало труднее привлекать финансирование на развитие.
У нас, правда, были и объективные обстоятельства: плановый капитальный ремонт на производстве высокооктановых добавок и сжиженных газов на реакторном блоке – как раз в достаточно рентабельном у нас сегменте МТБЭ-продуктов.
– Почему упавшая цена на нефть так сказалась на вас? Возьмите «Нижнекамскнефтехим», лидера в нефтехимии и переработке, – картина обратная. Продукция та же, что у вас, но выручка в эти годы росла.
– В Нижнекамске линейка продукции более диверсифицированная. Наш завод «Полиом» работает стабильно, приносит прибыль, но производит только полипропилен, а у них полистирол, полиэтилен, они расширили мощности этилена, увеличили производство альфа-олефинов. Нам за счет одного только полипропилена не удалось покрыть другие потери.
– Какие?
– МТБЭ – октаноповышающая присадка в бензины, их цены связаны, а экспортные цены бензинов снизились. Дальше: МТБЭ – товар биржевой, т. е. привязан к доллару. Цены Platts и так достаточно низкие, вычтите еще железнодорожный тариф и пошлину в 6,5% на поставки в Европу, которая действует уже давно, но с падением курса рубля стала очень чувствительной. Всё – мы сразу стали менее привлекательными на международных рынках. И выручку сразу потеряли в долларовом эквиваленте. Продукт упал в цене в 3 раза, а курс доллара поднялся в 2 раза. Кроме того, на внутреннем рынке снизилось потребление высокооктановых бензинов, а крупные нефтяные компании, такие как «Роснефть», стали у себя создавать собственное производство МТБЭ.
– Вам это чем-то грозит? Вы же летом прошли для них независимую экспертизу по МТБЭ как поставщик.
– Пока все нормально. Мы давно работаем с «Роснефтью», еще с тех пор, когда она была ЮКОСом. Сейчас мы прошли независимый аудит и, таким образом, получили статус гарантированного поставщика. Аудит прошел без замечаний, мы сертифицированы по всем параметрам, по всем мировым стандартам.
Глубокая переработка
– В вашей стратегии развития большой фокус на увеличении глубины переработки – что это значит для вас?
– Мы работаем на производных от нефти, но глубины переработки на уровне второго-третьего передела для финансовой стойкости компании недостаточно. Если бы мы были в пятом-шестом переделе, то сохранили бы стабильность и даже увеличили доходность. То есть ситуация могла быть другой, если бы у нас была сегодня переработка фенола и ацетона. Мы закончим восстановление этого производства [на «Омском каучуке» после аварии 2014 г.], после реконструкции спектр выпускаемой продукции расширится.
– Кто потребители?
– Синтетический фенол применяется в производстве синтетических волокон, нейлона, капрона, смол. Еще он идет в качестве присадок к маслам, входит в состав красителей. В медицине используется. Потребители самые разнообразные.
– Вы собирались к концу этого года запустить обновленное производство – получится?
– К сожалению, только в середине октября прибыло последнее колонное оборудование – пять колонн. Пусконаладка начнется не раньше I квартала 2018 г., а запуск планируем на II квартал.
– Во сколько проект обойдется в итоге?
– У нас предусмотрено в рамках этого проекта продолжение, новое производство изопропилового спирта – изопропанола, уже создано ООО «Омский изопропанол». Все вместе – 7,5 млрд руб.
– Эксперты говорят, что к концу 2016 г. загрузка мощностей по выпуску полипропилена дошла до 97%, но и рынок насытился – в том числе за счет вашего «Полиома», расти практически некуда. Поэтому ставка теперь на высокомаржинальные продукты, на сополимеры. У вас какие виды на их производство?
– Мы в этом месяце запускаем газовый реактор для выпуска полипропилена, который в будущем планируем перевести на выпуск сополимеров полипропилена. На производство сополимеров планируем выйти в ближайшие полтора-два года.
– Эти ваши новые проекты – это какой уровень передела?
– Если считать от нефти – пятый, шестой передел. То есть готовая продукция.
– У вас примерно треть отечественного производства каучука – что с ним сейчас происходит на рынке?
– Отечественное потребление каучука сократилось. И это проблема, «Титану» она несет убыток.
– Вы запустили, как планировали, в октябре производство смазочных материалов и компонентов в Новочеркасске?
– Да, в октябре запустили. Сейчас, в декабре, выходим на проектную мощность.
Омские кластеры
– Как ваши перспективы связаны с кластерами? Вы сейчас усиленно занимаетесь их продвижением.
– Кластерами мы занялись давно: «Титан» презентовал еще в 2008–2010 гг. четыре [проекта] кластера в Омской области. Рядом с Омским НПЗ сложился большой куст нефтехимии, который позволяет связать между собой четыре кластера: лесопромышленный, агропромышленный, нефтехимический – и мы еще тогда предлагали кремниевый. Правительство все-таки нас услышало: есть постановление о развитии кластеров («О промышленных кластерах и специализированных организациях промышленных кластеров» от 31 июля 2015 г).
Мы уже смогли утвердить статус нефтехимического и агропромышленного кластеров [зарегистрировали их].
– Необходимые по постановлению предприятия кластера, выпускающие конечную продукцию, – в нефтехимическом кластере и агрокластере это сейчас предприятия «Титана»? Какие?
– У нас в кластере «Полиом», «Омский каучук», «Титан-агро», сама группа компаний «Титан» и новый «Омский изопропанол», который только что подал заявку на регистрацию в качестве резидента.
Санкции побудили правительство глубже взглянуть на проблемы в промышленном секторе. Хорошо, что поддержали агросектор, который в результате вышел на первые позиции как лидер роста. Все, что связано с остальными нашими направлениями, – здесь по крайней мере предоставлена возможность начать развивать их: через кластеры, технопарки, индустриальные парки. И мы, понимая, что пока другой господдержки нет, двигаемся в эту сторону, потому что занятые в Омском регионе предприятия укладываются как раз в объемы кластерной политики.
– Какие-то совместные проекты участников уже реализуются в этих кластерах или пока идет, назовем это так, организация кооперации, переговоры?
– Пока организация кооперации, как вы сказали.
– Малый и средний бизнес присутствует в кластерах, вместе с вами получается полноценный состав резидентов?
– В кластерах он, безусловно, присутствует, и присутствие будет увеличиваться, потому что востребованность возрастет кратно. Вот когда мы запустили производство полипропилена – стали потребителями паллет для поддонов. А еще пленка, упаковка – это примерно на 400 млн руб. разной продукции стали закупать в «Полиоме». В ряде технологических цепочек используются восстановители, ингибиторы, окислители. Все они сегодня используются не в тысячах тонн, а в сотнях килограммов. И эти сотни килограммов покупаются за рубежом по высокой цене. А пусть бы это производило небольшое предприятие; может быть, лучше семейное предприятие, чтобы бизнес переходил от поколения к поколению. Мы этого не делаем, потому что невозможно самим сделать все. И мы не малотоннажное предприятие.
– А почему вы до сих пор не нашли таких ребят, которые производили бы эти ингредиенты здесь?
– Потому что рентабельными они могут быть, обеспечивая не только нас, но и еще два-три предприятия в радиусе 500–700 км, для этого нужны новые проекты. Поэтому в нефтехимическом кластере сейчас обозначили более 40 перспективных проектов-направлений. И говорим, что мы, если государство это поддержит налоговыми преференциями, готовы сделать для них инфраструктуру – им не надо заниматься газоспасательной и пожарной службами, проектированием или большой энергетикой: специалисты у нас есть, и они окажут услуги по аутсорсингу.
– На эти 40 проектов много претендентов?
– После выездного совещания, которое мы проводили в этом году в Омске с «Деловой Россией», сегодня уже есть много предложений. При наличии всех продекларированных нами условий по налогам есть уже те, кто готов заходить на эти производства. Мы нашли интересанта, который как трейдер импортирует необходимые для нашего производства составляющие: восстановители, ингибиторы, окислители и др. Так вот он готов перепрофилироваться и вложиться в производство здесь, а не возить из Италии, Китая, Индии. И мы можем друг другу помочь, а снизив себестоимость нашей продукции, мы станем более конкурентоспособными.
– Когда в кластере может появиться такое производство?
– Те, кто с нами работает, знают точно, что мы запустим производство фенола/ацетона во II квартале 2018 г., а к концу года у нас будет еще изопропиловый спирт. И у нас есть готовые пять производств, которые на основе изопропилового спирта уже могут сегодня заняться созданием целой линейки новых продуктов. Сейчас мы определенные средства планируем получить у государства [из федерального бюджета] на инфраструктуру, но мы предлагаем и властям Омской области часть дополнительных средств, полученных за счет ввода новых производств, направить на создание этой инфраструктуры [за счет налоговых льгот].
Но если смотреть глобально, то, на мой взгляд, создавая все ТОРы [территории опережающего развития], технопарки, свободные экономические зоны, мы не придаем динамики ВВП страны. Это не дает возможности для рывка, особенно учитывая санкции и изоляцию. Если не хотим остаться в аутсайдерах, необходимо поменять подходы к экономическому развитию страны. Да, помощь бизнесу оказывается значительная. Но это полумеры. [Премьер] Дмитрий Медведев предлагал на 5% снизить налог на прибыль. Но я считаю, что нам уже этого недостаточно и нужен другой уровень поддержки. Если [председатель Центра стратегических разработок Алексей] Кудрин говорит, что нам в ближайшие шесть лет надо увеличить или оборот, или производительность в 2 раза, но не говорит, как он собирается это сделать, то мы знаем, видим и понимаем как.
