Россия может принять участие в создании не только турецкого газового хаба, но теперь еще и иранского газового хаба. Однако помощь России в выходе иранского газа на мировой рынок с экономической точки зрения выглядит странно.
Иран – второй крупнейший обладатель газовых запасов в мире после России, и иранский газ – прямой конкурент российскому. Но в мире есть примеры успешных объединений главных соперников ради одной цели.
Иран планирует создать газовый хаб при участии России, Туркмении и Катара в промышленном районе Асалуйе в южной иранской провинции Бушер, расположенной на берегу Персидского залива. Об этом сообщил министр нефти страны Джавад Оуджи. Его слова приводит агентство Tasnim.
В этом регионе находится производственный центр крупнейшего в мире нефтегазового месторождения Северное – Южный Парс. Запасы газа составляют 28 трлн кубометров газа плюс 7 млрд тонн нефти, передает vz.ru.
Несколько недель назад, в мае, российская делегация во главе с вице-премьером Алексеем Новаком посетила Иран. Тогда был подписан ряд двусторонних соглашений, но содержание многих было скрыто. Что касается газа, то речь шла о своповых поставках газа на север Ирана на 10 млрд кубометров газа на первом этапе, которые могут трансформироваться в проект газового хаба. Плюс обсуждалась разработка нефтегазовых месторождений на территории Ирана.
"Мы приветствуем инициативы, которые помогают решать проблему энергетической безопасности в широком смысле; помогают дальнейшему развитию российско-иранских отношений, и вообще открыты к конструктивным идеям", - сказал он
Конкретики по газовому хабу в Иране пока нет. «Вероятно, речь идет о том, что российский и туркменский газ будет приходить в Иран, смешиваться с иранским газом и каким-то другим и менять право собственности. Здесь покупатель будет его забирать. Есть пример знаменитого газового хаба Баумгартен в Австрии, обсуждаемый газовый хаб в Турции. Это может быть как электронная биржа, так и долгосрочные контракты, в которых будет прописана точка перехода права собственности газа в Асалуйе», – рассуждает эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
Но дальше возникает много вопросов. Один из них – куда будет уходить газ из иранского хаба, кто его будет там покупать? Можно выделить два направления: на запад – в Европу, или на восток – в Индию.
Поставки в западном направлении выглядят сомнительными. «Во-первых, непонятно зачем российскому газу делать такой крюк – газопроводами через Среднюю Азию в Турцию и далее в Европу. Это нерационально», – считает Юшков. Тем более, что России логичней напрямую в Турцию транспортировать российский газ, что уже происходит.
Во-вторых, Турция вряд ли одобрит приход конкурента и может не пропустить идущий из иранского хаба газ, ведь Турция сама хочет быть газовым хабом для европейцев.
В-третьих, самой России невыгодно помогать иранскому газу приходить в Европу. Поставки нашего газа в Европу сократились, но они продолжаются, в том числе по «Турецкому потоку».
Поэтому целесообразнее для иранского хаба рассматривать восточное направление.
«На Востоке нет конкуренции. И это направление дает возможность выйти на пакистанский и быстрорастущий индийский рынок. На этих газовых рынках не представлены ни Туркмения, ни Россия, ни Иран. Для нас это тоже привлекательная история», – говорит Юшков.
Здесь возникают новые вопросы. Во-первых, готова ли Индия приходить в Иран и покупать тут газ. Второе – как именно этот газ будет транспортироваться до Индии?
С одной стороны, экономика Индии растет, а значит, растет потребление углеводородов. Другое дело, что Дели может не захотеть вкладываться в инфраструктуру для доставки этого газа из иранского хаба.
Здесь есть два варианта доставки газа – по трубопроводу через Пакистан либо в виде СПГ по морю.
Юшков напоминает, что когда речь шла о газопроводе НАПИ в Пакистан и Индию, то, кроме небезопасного Афганистана ,была также проблема в Индии. Дели хотел покупать газ на своей границе, а трубы класть предлагал другим. В итоге проект НАПИ провалился.
Если Индия согласится брать газ на иранском хабе, то встанет вопрос, как его доставлять – наземным или морским путем. Наземный путь – это по трубам транзитом через Пакистан. Этот вариант эксперт считает наиболее реальным. Второй путь – доставлять газ морем в виде СПГ – куда более сложный.
Во-первых, технологиями строительства крупнотоннажного СПГ-завода обладают пока только западные компании. У Ирана их нет, у России есть только технологии малотоннажного СПГ-завода.
Во-вторых, если предположить, что через 7–10 лет у России все-таки появятся собственные недостающие технологии для строительства крупнотоннажных СПГ-заводов, то непонятно, зачем она будет строить их в Иране. Не стоит забывать, что Иран – это страна с крупнейшими запасами газа после России в мире, то есть это прямой конкурент российскому газу.
По мнению Юшкова, если Россия сможет в перспективе сама строить крупнотоннажные СПГ- заводы и газовозы, то логичней и экономически целесообразней строить такие заводы на собственной территории, чем тащить газ так далеко в Иран по трубам, а потом сжижать для поставки в Индию.
Россия может поставить заводы на том же Ямале и транспортировать морем в Индию. Если будут проблемы с танкерами ледового класса, то можно построить СПГ-заводы в незамерзающем море, например, в Мурманске, протянув туда газопроводы по собственной территории, рассуждает эксперт.
Здесь одни плюсы. Во-первых, это вложения в собственные территории, создание рабочих рук и налоговых отчислений внутри страны. Во-вторых, экономически это будет выгодней, считает Юшков, так как СПГ был придуман специально для того, чтобы транспортировать газ на длинные морские расстояния. Самое дорогое при такой доставке – это как раз сжижение и разжижение газа, по сравнению с чем перевозка морем стоит копейки.
В целом сотрудничество России и Ирана – двух самых крупных газовых игроков в мире – в газовой сфере выглядит странно. Это два конкурента, которым выгодно развивать свои проекты самостоятельно. Зачем России делать иранский газ сильным и вездесущим? Возможно, выгода засекречена и лежит за пределами газовой сферы. Другой вариант – оба сильных игрока думают объединиться, чтобы увеличить свою власть и влияние на мировой газовый рынок.
«Я думаю, что все разговоры ведутся для того, чтобы продемонстрировать, что Россия и Иран с другими газовыми игроками собираются создать газовую ОПЕК. Поэтому бойтесь и договаривайтесь с нами сейчас, по отдельности, пока этого не произошло. Это попытка прокачать свои переговорные позиции. Когда Новак ездил недавно в Иран, как раз было много разговоров о газовой ОПЕК», – не исключает эксперт ФНЭБ.
Например, у России по-прежнему не заключен коммерческий контракт на поставку газа в Китай по новому газопроводу «Сила Сибири – 2». Его строительство начнется только после подписания подобного соглашения, а Китай затягивает с ним, выбивая скидку. А Россия, как известно, лишилась экспорта 130 млрд кубометров газа в год из-за проблем на европейском рынке. И хотя бы часть этих объемов нужно пристраивать.
«Иранский газовый хаб – это пока фантастический проект. Пока все на самой начальной стадии. Не факт, что этот проект дойдет до реализации. А если дойдет, то это перспектива не 2020-х, а 2030-х годов», – заключает Игорь Юшков.
