Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что стратегическая цель для компании — увеличить долю нефте- и газохимии в общем объеме перерабатывающих мощностей компании. Опрошенные РБК эксперты считают, что «Роснефти» выгодней развивать это направление за рубежом.
Стратегическая цель «Роснефти» — увеличить долю нефте- и газохимии в общем объеме нефтеперерабатывающих мощностей компании до 20%, заявил главный исполнительный директор компании Игорь Сечин, выступая на ее годовом собрании в Сочи.
По словам Сечина, для реализации этой цели в «Роснефти» будет создано новое подразделение — департамент нефтехимии.
О намерении развивать нефтехимию Сечин говорил и на встрече с президентом Владимиром Путиным, которая состоялась во вторник, 20 июня. «Всё, что направлено на повышение эффективности, самые современные технологии добычи, переработки мы также будем использовать для приближения к премиальным рынкам потребителей, таким как нефтехимия», — сказал тогда он, не уточнив деталей.
По оценке председателя совета директоров Группы Creon Energy Фареса Кильзие, сейчас «Роснефть» (с учетом «Башнефти») занимает 15% российского рынка нефтехимии.
Согласно отчетности «Роснефти» за первый квартал 2017 года, выручка от продажи нефтехимической продукции составила 20 млрд руб. (при общей выручке 1,4 трлн руб.). Это на 28,6% ниже показателя первого квартала 2016 года. Компания также на 70,8% сократила выручку от реализации нефтехимии за рубежом до 7 млрд руб.
Изменение стратегии развития «Роснефти» в пользу наращивания доли в нефтехимии — логичный, но запоздалый шаг, поскольку конкуренты на российском рынке уже успели обогнать ее, замечает руководитель информационно-аналитического центра Rupec Андрей Костин. Эксперт полагает, что этот шаг обусловлен снижением привлекательности нефтепереработки из-за налогового маневра. К тому же «Роснефть», вероятно, равняется на международных мейджоров, таких как Shell и Exxon, наращивающих свою долю на мировом рынке нефтехимической продукции, предполагает Костин. Например, нефтехимическое подразделение ExxonMobil Chemicals в 2016 году принесло материнской компании ExxonMobil более половины чистой прибыли — $4,6 млрд из 7,8 млрд.
Еще до того как «Роснефть» купила ТНК-BP в 2013 году и приватизировала «Башнефть» в 2016 году, у компании были такие нефтехимические активы, как Ангарский завод полимеров, и она планировала построить новые нефтехимические мощности, например Восточный нефтехимический комплекс в Находке (общая мощность — 22 млн т нефтепереработки и 6,6 млн т нефтехимии), напоминает Костин. По его мнению, для того чтобы увеличить долю нефтехимии в своем бизнесе, «Роснефти» будет проще и выгоднее приобрести зарубежные нефтехимические активы, потому что российский рынок нефтехимии не растет так активно, как европейский или азиатский. Костин также полагает, что в ближайшие пять лет «Роснефть» вряд ли составит серьезную конкуренцию на российском рынке таким компаниям, как «Сибур» или «Газпром нефтехим Салават».
Г-н Кильзие из Creon Energy полагает, что для «Роснефти» было бы более выгодным (с точки зрения маржинальности) расширять долю нефтегазохимии на европейском рынке, чем вкладываться в российские активы или выходить на рынки стран Азии, где уже доминирует продукция из стран Ближнего Востока. «В стратегии расширения присутствия на мировом рынке нефтехимии у «Роснефти» большое преимущество из-за наличия собственного сырья — нефти, газа и конденсата, что дает возможность организации производства полного цикла от скважины до выхода сбыта продукции», — отмечает он.
