Российские нефть и нефтепродукты, хотя формально и не являются санкционными, приобретают все больше признаков таковых по мере того, как публичное осуждение заставляет европейские и американские компании избегать сделок. Но, поскольку нельзя росчерком пера немедленно вычеркнуть из мировой экономики крупнейшего экспортера жидких углеводородов, западным компаниям приходится приспосабливаться к новой реальности.
Вот и Shell, по данным Bloomberg, пришлось признать, что дизельное топливо не считается российским, если в его объеме на продукт российского происхождения приходится менее половины. Такая трактовка позволяет компании покупать дизтопливо, образующееся после смешивания в резервуарном парке порта Вентспилс в Латвии, формально не нарушая обещания не приобретать российские нефтепродукты, пишет Ъ.
Неясно, впрочем, где лежат пределы применения этой схемы: например, нельзя ли с помощью ведра с «правильным» дизтопливом, последовательно перемешивая его со все новыми объемами «вонючего русского дизтоплива», получить в итоге танкер — или даже несколько — продукта, пригодного к употреблению в приличном обществе.
На самом деле, Shell можно только посочувствовать. Компания, которая честно пытается выполнить обязательства перед клиентами и сдержать растущие цены на топливо в Европе, уже второй раз попадает под огонь критики за операции с «кровавой русской нефтью». А, к примеру, трейдеры Trafigura и Vitol, которые активно наращивают закупки нефти в РФ, пользуясь значительными скидками, а затем перепродают грузы азиатским потребителям, с таким яростным осуждением почему-то не сталкиваются.
Хотя схемы с перемешиванием топлива сейчас могут вызывать улыбку, они, вероятно, станут только прообразом более масштабных операций, призванных «обелить» российское сырье. Учитывая многолетний опыт Ирана и Венесуэлы по обходу санкций, легко представить себе, как они могут выглядеть.
Груженые танкеры с выключенными транспондерами под покровом ночи будут покидать российские порты, чтобы в море перевалить груз на нейтральное судно якобы с казахстанской (или норвежской, или саудовской) нефтью. Танкеры и их собственники, заподозренные в подобных действиях, будут попадать под санкции, на их место придут новые суда и люди, а издержки операций будут покрываться за счет дисконта российской нефти к мировой цене.
Тут можно утешаться, что, как мы видим на примере Ирана, даже очень жесткие санкции США не смогли полностью уничтожить конкурентоспособную нефтяную промышленность. Правда, оказались вполне способны сократить ее экспорт наполовину.
