Надежное финансовое положение биотехнологической отрасли должно придать компаниям больше уверенности при подписании лицензионных соглашений с большими фармацевтическими группами. Фармацевтические компании отчаялись добиться исследовательских результатов, которые помогли бы им заполнить брешь в сбыте продукции, а биотехнологические фирмы теперь имеют все ресурсы для того, чтобы взять на себя разработку фармацевтических товаров. «Фармацевтические компании только ищут то, что ведущие биотехнологические фирмы уже способны достичь», – говорит Глен Крокер, один из авторов сообщения.
В то же время число сделок, в которых участвуют альянсы, образованные биотехнологическими компаниями, возрасло с 16 до 34 процентов от общего числа всех сделок в отрасли. «Это свидетельствует о том, насколько взаимозависимыми являются компании в настоящий момент. Ни у кого в отдельности нет полного набора данных, позволяющих решить задачу. По моему мнению, добьются успеха только те компании, которые преуспеют в подобном взаимодействии», – говорит господин Крокер.
Несмотря на то, что в 2000 г. европейские компании достигли прорыва, поставив финансовый рекорд, средства, заработанные ими, составили только пятую часть от суммы, собранной американскими биотехнологическими предприятиями. В преддверии эмиссии акций европейских компаний это обстоятельство не прибавляет энтузиазма. В сообщении утверждается, что в данном положении дел виновата разобщенность финансовых рынков европейских стран. У восьмидесяти процентов компаний двойной листинг – главным образом, из-за того, что эти компании не имеют доступа к единому, богатому фондовому рынку. «Таков сейчас необходимый характер отношений между главными администраторами, которые должны заботиться о развитии своих компаний, и инвесторами», – сказал доктор Крокер.
В то время как американские компании могут достичь уровня, достаточного для того, чтобы поставлять продукцию на рынок и при этом решать свои стратегические задачи, у европейцев не остается резерва, и они почти каждый год обращаются за помощью к фондам. Все это оборачивается более низкой стоимостью акций и ограничением будущих инвестиционных способностей. «Это порочный круг, который делает европейские фирмы уязвимыми с точки зрения получения средств»,– замечает Крокер. Весь европейский биотехнологический сектор стоит немногим больше одной, самой крупной американской компании (Amgen). «Само по себе, это может и не проблема, если только вы не правительство, старающееся переместить свою промышленную базу в сферу передовых технологий», – добавил Крокер.
Однако даже имея это в виду, очевидно, что европейская биотехнологическая отрасль достаточно отдалилась от своих темных времен, отмеченных крахом британской биотехнологической индустрии (1997 г.). Отрасль наконец-то выпускает продукцию, а также имеет быстро развивающийся рынок сбыта, что должно привести к переоценке самой отрасли. Эта переоценка станет к тому же итогом все более смелых рыночных инициатив биотехнологических компаний. Но, как сказал доктор Крокер: «Поскольку у американцев в пять раз больше ресурсов, нетрудно догадаться, кто дойдет до этого первым».
